Кажется, сегодня пятница. А может уже и суббота... Гвендолин тяжко вздохнула. "Как быстро летит время", – подумала она, отмечая про себя, что два дня без здорового сна сейчас окупаются с лихвой. Два дня подряд девушку мучает какая-то странная, взявшаяся словно из ниоткуда, бессонница. Причин Гвен не знала, а потому не могла и решить эту проблему. Она уже было хотела проштудировать все медицинские книги, которые не один десяток лет пылились в семейной библиотеке, но сил найти в себе не могла. Обычно жадная до знаний, желающая докопаться до сути, сейчас Шафик казалась себе столетней, уставшей от жизни, старухой. Как странно так себя чувствовать в какие-то девятнадцать лет.
В "Котле" сегодня было не протолкнуться. "Наверное, все же суббота". Поглубже вдохнув свежего воздуха у барной стойки, Венди вновь окунулась в бешеный водоворот запахов, разговоров, эмоций. Работать в такие дни было тяжело, даже если до этого вы всю ночь спали как убитый. "Котел" – это одно из тех немногих волшебных заведений, где мог оказаться кто угодно. Тут можно было встретить как дряхлого и бедного, словно церковная мышь, старика, так и даму благородных кровей, облаченную в темный плащ, дабы не выдать себя. Почему-то все аристократы считали "Котел" недостойным своего величия. Они говорили с жаром о том, что их нога ни в жизнь не ступит на порог этого насквозь провонявшего бедностью заведения. Гвендолин хмыкнула. После таких пылких речей было довольно-таки странно видеть их в этом самом "заведении", пьяных вдрызг с необъятной печалью в глазах. И все-таки у "Дырявого котла" была своя особая атмосфера. Сюда приходили самые разные люди, заливали свои проблемы огневиски или, наоборот, громко смеялись над очередной шуткой приятеля. Шафик здесь нравилось, и порой она даже просилась на дополнительную смену, лишь бы не возвращаться в холодный дом. Пусть тут не было ее шикарной комнаты с огромными французскими окнами, которые, к слову, уже изрядно постарели без должного ухода, не было кучи портретов предков, духа "великого чистокровного рода" и всех прочих благородных штучек... Зато здесь были люди, которые не слишком пеклись о твоей крови, и были рады видеть тебя просто потому, что ты – это ты.
Гвен кто-то окликнул с другого конца залы, отчего ей пришлось ловко лавировать между столиками, поставленными сегодня слишком уж плотно друг к другу. Это оказался постоянный клиент, мужчина преклонных лет с добрыми глазами. Его мохнатые усы забавно шевелились, когда она говорил своим, судя по всему, прокуренным голосом. Похлопав девушку по плечу, волшебник заказал горячее и пинту сливочного пива. Венди бросилась к стойке, прижимая к себе поднос, чтобы отрапортовать на кухню, чего желают, как минимум, уже четверо посетителей. Блокнот с ручкой девушке был без надобности, ведь та спокойно запоминала незатейливые названия блюд. Это уж куда проще, чем вся школьная программа по, скажем, заклинаниям. Хотя и тут Шафик видных проблем никогда не испытывала.
Доложив юнцу-стажеру, который, кажется был сыном одного из поваров, о заказах, Гвендолин хотела уже взять перерыв, как на стойке появился дымящийся чайник, чайная кружка и блюдце с десертом, по форме похожим на ящера.
– За десятый столик, Гвенни, – пробасил бармен, крупный и бородатый волшебник, который лихо управлялся с "Котлом", пока его настоящий хозяин где-то пропадал.
– Я сейчас упаду, сэр. Ноги будто свинцом налились, – протянула блондинка, прикрывая ладонью глаза. Она в общем-то не привыкла ныть и жаловаться, но голова обещала в любую минуту дать сбой, если ее хозяйка не переведет дух.
– Отнеси этот заказ, и у тебя будет перерыв до вечера. Все равно пора поднимать нашу "жертву обстоятельств", а то она что-то уж больно долго в депрессии для старшей официантки, – мужчина подмигнул девушке, а та сразу оживилась, предвидя долгий перерыв. "Сразу бы так", – подумала Гвендолин и быстренько составила посуду на поднос.
Ловко обойдя зазивавшихся клиентов у стойки, девушка стремглав бросилась к десятому столику. За ним сидела светловолосая девушка, немногим старше самой Шафик. "Аристократка", – сразу смекнула волшебница. Уж она-то умела различать кто есть кто. Столько времени провести в великосветском обществе и не научиться отличать аристократию от "простых смертных" было бы довольно странно.
– Прошу, ваш заказ, миледи! – улыбнувшись, Венди умело составила посуду на стол, и уже хотела было отчалить, как услышала свое имя, произнесенной с подозрительно радостной интонацией.
Подняв глаза на незнакомку, Гвендолин в шоке уставилась на девушку.
– Мэйв? – удивленно протянула Шафик, когда клиентка представилась. Конечно, она ее помнила, но Эбботт успела измениться. Не так уж и сильно, но, наверное, где-нибудь в потоке людей на улице Гвен вряд ли бы признала ее.
Девушка улыбалась так светло и радостно, как делала это еще в школе. Гвендолин стало неловко – встретиться в таком месте... Хотя Шафик было интересно узнать, что здесь забыла представительница чистокровной фамилии. Дело было даже не в чистоте крови, а скорее в самой Мэйв. Она совершенно не подходила этому месту. Шафик уже хотела было задать свой вопрос, но старая приятельница ее опередила. Все-таки Венди не любила говорить на эту тему, ей не нравилось обсуждать свою новую работу, особенно когда еще совсем недавно она и думать о поиске оной не желала. Но они так давно не виделись... Мэйв ей нравилась, поэтому Гвендолин все-таки присела напротив, положив поднос на колени.
– Да, как видишь, – блондинка не смогла сдержать саркастического смешка, но вскоре взяла себя в руки. – Ты, наверное, в курсе, что приключилось с моей семьей. Теперь это не для кого не секрет, похоже.
Шафик заметила, как забилось ее сердце. Она еще ни с кем это не обсуждала.

Гвендолин не слишком любила проявления жалости как к себе, так и к своей семье в целом. В такие моменты она чувствовала себя неуютно, появлялось желание спрятаться куда-нибудь в угол и заткнуть уши, чтобы не слышать "соболезнований". Да и если уж говорить на чистоту, то потеря состояния никогда не была для Шафик тем, о чем стоит высказывать свое сожаление. "Не умер же никто, в конце-то концов". Венди подумала, что будь перед ней кто-либо другой, а не Мэйв, она бы ответила в своей привычной манере – вставила бы саркастический комментарий или отшутилась как-нибудь. Да вот только присутствие Эбботт, в честности и участии которой можно было не сомневаться, останавливало девушку от колких высказываний. Так или иначе, но в школе они неплохо общались, и портить хорошие отношения еще больше не хотелось.
Вместо ответа Гвен лишь кивнула, принимая участие Мэйв. Она боялась открыть рот и сказать что-то не то, поэтому лишь выдавила грустную улыбку. Конечно, будь они до сих пор при деньгах, Венди могла сейчас бы общаться со своей старой знакомой на каком-нибудь приеме. И ей бы не приходилось притворяться, говоря, что все, в общем-то, не так уж и плохо, что все еще вернется на круги своя и будут Шафики жить, не зная проблем... На самом деле картина не была такой уж и красочной. Денег, заработанных в кабаке, хватало на самое элементарное. Умом Гвен разумеется понимала, что для возвращения ее семье былого величия не достаточно корячиться в "Котле", но иного выхода девушка пока не видела.
– Это здорово, что ты помогаешь семье в такой сложный период, – голос собеседницы выдернул Гвен из не слишком радостных мыслей, чему та была несказанно рада. Блондинка улыбнулась Мэйв уже радостнее.
– Кто, если не я, – Венди рассмеялась, переворачивая горькую правду в шутку. На самом деле в доме девушка видела лишь свои деньги, честно заработанные. Куда брат девал свою зарплату министерского работника, было загадкой номер один для Гвен.
Эбботт, казалось, задумалась о чем-то, все еще глядя на Гвендолин. Не решившись нарушить тишину, возникшую за их столиком, Шафик бросила взгляд в сторону стойки. У нее, еле передвигая ногами, суетилась рыжеволосая женщина средних лет с уже изрядно испачканным передником. Видимо, она еще не до конца проснулась, ведь обычно ее фартуки и форменная одежда были самыми опрятными. Гвен усмехнулась. "Да-а-а, расставание с сожителем иногда вгоняет в жуткую депрессию..." Блондинка вновь перевела взгляд на Мэйв, которая в ту же секунду обратилась к ней с вопросом.
– Тебе не казалось, – девушка улыбнулась кончиком губ. – Я действительно учусь на аврора. Несмотря на весьма плачевное состояние семьи, от своей цели я отказываться все же не намерена.
Гвен заправила прядку за ухо, откидывая волосы назад. Сегодня она почему-то запамятовала заколоть их. Как ее только не отчитали за это?

– Никто и не спорит, что это их обязанность, Мэйв...
Гвендолин сказала это как-то слишком тихо, запоздало подумав, что говорить, может, и не стоило. Разумеется. Мужчина – глава семьи. Добытчик, защитник, хозяин. В их обществе так было принято. Женщине следовало лишь нежиться в объятиях мужа, растить детей, посещать светские рауты. Гвен попыталась припомнить, когда мать в последний раз выходила в свет. Воспоминания были смутными, но, кажется, лишь полгода назад, когда в семье еще все было нормально. С того времени она пытается хоть как-нибудь содержать дом, дабы тот совсем не превратился в труху. Но главное, за что Венди ей безмерно благодарна, так это за бесконечные попытки вытащить отца из пучины отчаяния, куда он сам себя загнал.
– Нет-нет, все живы и здоровы, хвала Мерлину, – Шафик поторопилась успокоить взволнованную девушку. Все-таки чья-то бескорыстная забота очень грела душу. – Просто у отца сейчас сложные времена... Нужно расплатиться с долгами, в Министерстве всегда куча работы, да и сам он чувствует себя виноватым.
Шафик поморщилась, вспоминая расклеившегося отца с пустыми и бесцветными глазами, регулярно посещающего работу. Ей хотелось бы, чтобы он снова лучезарно улыбался как и прежде, но чувство вины давит на него со страшной силой. "Кажется, мама говорила что ему урезали зарплату..." Когда первые эмоции после случившегося сошли, девушка поняла, что совсем не зла на отца. Так или иначе, все совершают ошибки. Может, она тоже когда-нибудь натворит дел, поэтому она не смела обвинять отца. Гвен уже давно ему все простила и теперь желала, чтобы он побыстрее возвращался в строй. Одна она вряд ли потянет всю семью.
– А брат, он... В общем, там тоже не все так просто, – Шафик улыбнулась, переводя взгляд куда-то за спину Эбботт. Блондинка подумала, что рассказывать Мэйв – пусть она ей и доверяет – что-либо о своих подозрениях по поводу Томаса было бы не разумно.
Из раздумий Гвендолин вырвал голос приятельницы. Ей на секунду захотелось крепко обнять девушку, настолько она расчувствовалась. Давно о ней никто так искренне не волновался.
– Если скажу, что не тяжело, то совру, правда? – Гвен широко улыбнулась, стараясь избавиться от внезапно нахлынувших чувств. – Конечно, трудно, Мэйв. Но, знаешь, я воспринимаю это, как испытание. Бросаю вызов суровой реальности, так сказать.
Шафик вдруг рассмеялась, до того ее фраза показалась ей глупой. Но она ничего не могла с собой поделать. Она всегда старалась отшучиваться, тем самым не нагружая других своими проблемами. Иногда это помогало ей не думать слишком серьезно о жизненных трудностях, не сводя саму себя с ума от переживаний.

Шафик была далеко не любительницей комплиментов, считая, что даже люди с самыми искренними намерениями все равно будут тебе льстить. И пусть о Мэйв девушка была самого что ни на есть положительного мнения, она все равно отмахнулась от восторженных слов, будто это было само собой разумеющееся. Однако руку Эбботт сжала в ответ, не желая обидеть собеседницу.
Просьба рассказать о своем нынешнем месте учебы несколько выбила Гвен из колеи. Она растерялась, на пару минут зависнув, пытаясь лихорадочно придумать какой-нибудь интересный рассказ о курсах для будущих авроров. На деле ничего особо занимательного там не было. Та же школьная программа с несколькими изменениями, но на порядок сложнее, и, наверное, совсем новые для выпускников дисциплины. Например, их обучают правильной маскировке и слежке. Еще будущих мракоборцев гоняют на уроках по физ. подготовке и выживанию. "Универсальный солдат" – как-то она услышала это словосочетание от одного из преподавателей. Это точнее всего описывало то, какими они должны стать.
– Ммм, там скорее не страшно, – Гвендолин улыбнулась, глядя на искренне заинтересованную в ее словах Мэйв, – а сложно.
Да, это было точное определение. Обилие информации, которое на них выливали ежедневно, порой не успевало усвоиться, а от физических нагрузок жутко горели мышцы. И все-таки никто не смел жаловаться, ведь дать слабину значило забыть об аврорате навсегда.
– И самое главное, что сложность заключается не столько в утомительном обучении, а сколько в борьбе с самим собой. – Шафик на секунду задумалась, подбирая слова. – Иногда тебе становится так тяжело, что хочешь все бросить, но оглядываясь назад, понимаешь, что иначе все будет напрасно. Все часы, потраченные на заучивание материала или практику магии, окажутся потраченными зря. Аврор должен быть стойким, уметь наступать себе на горло и идти вопреки своим желаниям. Того требует работа.
Гвендолин улыбнулась, в душе надеясь, что не слишком уж нагнала ужаса на Мэйв. Ведь то, что казалось нормальным, в порядке вещей для Шафик, могло ввергнуть Эбботт в шок.
– Спокойные-то они, спокойные, но терять хватки нельзя никогда, – поджав губы, Венди прокомментировала последнюю реплику приятельницы. – Злодеи всегда были и будут. Они точно не дадут нам скучать, это уж к гадалке не ходи.
"Ни дня без сарказма" – во истину девиз Гвендолин. С таким-то отношением к жизни и в аврорат, м-да. Легких путей мы не ищем.

– Пока я только учусь, – с досадой заметила Гвен. – Еще где-то полтора года до моего первого задания... Ты просто не представляешь, как охота выпуститься. Какой бы интересной не была учеба, она всегда напрягает.
Шафик подперла голову рукой, устремляя взгляд на Мэйв, но будто не видя ее. Мыслями она была уже далеко в будущем, где выполняла интересные, но опасные задания, стояла на страже безопасности волшебного мира. Тяга к подобной работе немного озадачивала Венди, ведь ей, как девушке, подобное должно быть чуждо. Наверное, родители были бы рады, выйди она замуж за какого-нибудь знатного и богатого волшебника, который помог бы Шафикам восстановить былое величие... Гвендолин поморщилась, уже представив во всех красках, во что превратится ее жизнь. "Уж лучше я буду работать, как ломовая лошадь, чем выскакивать за первого встречного". Гвен не переносила лжи и притворства в отношениях, чувствах настолько, что ей становилось плохо всякий раз, стоило ей увидеть нечто подобное. Какой толк в браке, если один из супругов ничего не испытывает к другому или, хуже того, ненавидит его? Наверное, Шафик была слишком романтичной натурой, ожидающей "того самого принца на белом коне". Покачав головой своим собственным мыслям, Гвендолин вернулась в реальность, заметив, что Мэйв продолжает что-то говорить. Чуть не стукнув себя по лбу за излишнюю задумчивость, Гвен вся обратилась в слух.
– Спасибо за доверие, – решив изменить своим принципам хоть раз, Венди благодарно улыбнулась, принимая завуалированный комплимент девушки. – Будем стараться, – неопределенно махнув рукой, уверенно произнесла Шафик.
В следующее мгновение Эбботт вся встрепенулась и обеспокоенно поинтересовалась, не задерживает ли она Гвендолин. Это вызвало теплую улыбку на губах Шафик, а затем тихий смех при взгляде на виноватое лицо Мэйв. Все-таки эта девушка была на удивление светлой, искренней и немножко наивной, но это ничуть не портило ее.
– Не волнуйся, Мэйв, – хихикнув, протянула Гвендолин. – У меня перерыв до вечера. Лучше расскажи о себе. А то я все о себе, да о себе... У тебя ведь, наверное, есть о чем рассказать.
Гвен была бы рада услышать что-нибудь из жизни Мэйв. Из ее спокойной и беззаботной жизни. Внезапно накатила волна ностальгии, вызвав немного грустную улыбку на лице Шафик.

Отредактировано Gwendolyn Shafiq (2015-01-29 17:24:15)