Сommune bonum |
| Добро пожаловать на Commune bonum! Тучи над головами честных британских магов сгущаются. Геллерт Гриндельвальд, наконец посетил Британию, хоть и инкогнито. Набирающее силу в Англии "Равенство крови" на удивление австрийского гостя способно не просто дать отпор, а нанести первыми удар. Но обычным волшебникам пока нет до этого дела. Ведь у них есть: светская жизнь, проклятия, улыбки и страсть. Это Сommune bonum. |
Навигация: ♦ Гостевая ♦ Сюжет ♦ Нужные ♦ Анкета ♦ ЧаВо ♦ Правила ♦ Внешности ♦ Роли ♦ Энциклопедия |
| Администрация: Wane ♦ Ophelia ♦ Raven | |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Сommune bonum » ПРОШЛОЕ ВРЕМЯ » ирвео и мэйветта
Действующие лица: Irving Tatting, Mave Abbott
Место и время действия: 11 ноября 1920, около 20:00, дом Эбботтов, далее — terra incognita.
Описание событий: принцесса была прекрасная, погода была ужасная, Ирвинг Таттинг был — да, на коне. Ну кто тут устоит?
Отредактировано Mave Abbott (2015-01-22 01:53:02)
Если быть честным, то Ирвинг сам не понимал, зачем это делает. Возможно, он слишком вжился в роль влюбленного или же на подсознательном уровне понимал, что для достижения цели не хватает совсем чуть: стоит сделать что-то более решительное, чем обычные разговоры, и девушка, позабыв о семейных традициях и предрассудках, согласится стать его женой. Именно эта убежденность и заставила волшебника без приглашения явиться в поместье Эбботтов. Да еще как явиться! Явиться - это было мягко сказано! Если кто-то из хозяев поместья или их домовых эльфов обнаружил бы в саду незнакомца, тщательно скрывающегося под дезилюминирующим заклятием, то, скорее всего, принял бы его за вора. И тогда скандала не удалось бы избежать. Хотя Таттинг и был вором, наглым преступником, ради своих меркантильных целей собирающимся похитить сердце наивной девушки.
Рискуя порвать мантию, Ирвинг перелез через стену, окружавшую владения Эбботтов, и спрыгнул вниз, удивительным образом сумев приземлиться так, чтобы не повалить ограду клумбы и не сломать собственную метлу, которую перебросил через забор несколькими минутами ранее. Одернув мантию и стряхнув снег с перчаток, мужчина огляделся по сторонам и, убедившись, что его нахальное вторжение осталось незамеченным, поспешно наложил на себя и метлу дезилюминирующее заклятие. Удостоверившись, что чары надежно скрывают его от любопытных глаз, волшебник крадущимся шагом пошел по одной из дорожек сада, уходящих в сторону дома. Следуя за поворотами тропинки, Ирвинг внезапно оказался около парадного входа особняка и растерянно замер. Во всех вариациях своего плана он почему-то всегда выходил прямиком к окнам спальни Мейв, но никак не к дверям. Поколебавшись несколько минут, Таттинг решил воспользоваться метлой, а не обходить здание кругом, продираясь через сугробы и оставляя за собой следы.
Прежде, чем найти нужное окно, Ирвингу пришлось облететь дом несколько раз. Он старательно всматривался в сад, пытаясь определить тот самый живописный вид, который, по словам девушки, открывался из ее окна: клумбы, грядка с травами, деревья, кусты. Конечно, волшебник мог бы пойти более простым путем: найти «возлюбленную», по очереди заглядывая во все окна. Но поступить подобным образом мужчина считал ниже своего достоинства.
Наконец ему удалось вычислить искомый пейзаж. Ирвинг осторожно приземлился среди укрытых на зиму грядок и внимательно посмотрел на темные окна: за одним из них, по его расчету, должна была скрываться Мейв.
Помедлив пару мгновений и все еще сомневаясь в правильности своего решения, мужчина нагнулся и, зачерпнув пригоршню снега, слепил снежок, который тут же отправился в ближайшее окно. Следом за ним еще два снежных кома несильно ударили в стекло. Оставалось только надеяться, что комната принадлежала Мейв, а сама хозяйка находилась сейчас в ней.
Признаться, Мэйв было совершенно нечем себя занять, поэтому она взялась за расчёску. Волосами своими она гордилась: до Рапунцель (которая, к слову, сама была волшебницей и именно из этого, волшебного, мира перекочевала в маггловские сказки), конечно, не дотягивала, но вполне могла похвастаться при встрече с подружками. Хвастаться, впрочем, не было принято: волосы на людях всегда убирались в причёску, а носить волосы распущенными Мэйв приличным не считала. Ещё примут за кого-нибудь не того!
В общем, сидя на кровати с щёткой в руках, она мурлыкала себе под нос какую-то песню, кажется, попутно придумывая её сама. День выдался спокойный, и выпавший накануне снег так и остался лежать шапкой на грядках и ветках её детищ в саду. Мэйв иногда выходила, чтобы обновить согревающие заклинания и наложить новые — чтобы совсем её крошек не замело.
Она как раз придумывала второй куплет песенки, когда в окно что-то глухо стукнуло. Мэйв подскочила на месте и только успела обернуться в нужном направлении, как стукнуло ещё два раза. Она осторожно положила щётку на прикроватный столик, недоверчиво глядя на снежные подтёки на стекле, а потом, всё-таки переборов любопытство, подбежала к окну и выглянула.
— Ирвинг! — Мэйв даже взвизгнула от неожиданности и даже обрадовалась, что он её не услышал из-за стекла. Она торопливо распахнула окно и теперь уже более спокойно повторила:
— Ирвинг! Что ты тут делаешь?
Вся эта ситуация: и Мэйв с распущенными волосами и в домашнем платье, и Ирвинг под её окнами, совершенно без приглашения, и зима, и их тайные встречи, и всё-всё-всё это было так неприлично, что Мэйв хотелось пищать и визжать от счастья, настолько ей от всей этой неприличности было хорошо. Наверное, если бы Ирвинг вдруг вздумал поцеловать её — она бы не стала противиться и вполне разрешила ему это сделать без всяких угрызений совести (ну, может, только ради приличия). Ирвингу совершенно нельзя было появляться здесь, это было весьма невоспитанно, особенно под окнами у Мэйв, но он появился, а это значит... значит, он так сильно хотел её увидеть, что готов был пойти на такие неприличности! О Мерлин и Моргана!
Мэйв раскраснелась и разулыбалась, глядя на возлюбленного, и сердце её замирало каждый раз, когда она мысленно набредала в своей голове на воспоминание о его прекрасной улыбке.
Окно с шумом распахнулось, и сердце мужчины на какое-то мгновение забилось сильнее: он все еще не знал, правильно ли выбрал цель для обстрела снежками, а потому одинаково ожидал увидеть чудесные золотые локоны «возлюбленной» и разъяренное лицо домового эльфа. Однако ему повезло: из окна выглянула Мейв.
- Ирвинг! Что ты тут делаешь? – ее голос звучал удивленно и взволнованно, щеки раскраснелись то ли от радости, то ли от возмущения. Так что волшебник замялся, не зная, сердится ли на него девушка, стоит ли начинать оправдываться за свое возмутительное поведение. Однако улыбка, озарившая лицо Мейв, рассеяла все сомнения: она не ждала его, но была счастлива видеть.
- Я… - мужчина пожал плечами и развел в сторону руки, всем своим видом показывая, что сам до конца не понимает, как очутился в чужом саду. – Я пришел тебя навестить и почему-то перелез через изгородь. Наверное, я не хотел придумывать объяснения для домовиков, - он виновато улыбнулся. – Я хотел увидеть тебя, Мейв. Надеюсь, ты не сердишься.
Он бросил на землю метлу, которую все это время держал в руке, нагнулся и, зачерпнув пригоршню снега, слепил очередной снежок. Несколько секунд, улыбаясь, смотрел на девушку, словно раздумывая подходит ли она в качестве цели для столь страшного метательного снаряда, а потом достал волшебную палочку, направил ее на снежный ком, вспоминая уроки трансфигурации, которые так любил в школе. Под действием чар снег начал изменяться, приобретая совершенно иную форму и структуру: сначала снежок вытянулся, потом истончился и стал прозрачным. Теперь Ирвинг держал в руках льдину. Но этим волшебник не ограничился. Он осторожно водил палочкой по льду. Подчиняясь магии, изо льда появлялись прозрачные листья, шипы, лепестки. Через минуту преображение было закончено, мужчина поклонился и протянул заколдованную розу девушке.
- Прости меня за столь хамское поведение, но…- Ирвинг замялся, пытаясь найти правильные слова. – Иначе чуда не получилось бы, - он опять виновато улыбнулся, надеясь, что мисс Эбботт не рассердится за странное проникновение в ее поместье и использование невербальной магии. В конце концов, он делал это только рдля нее, а женщины любят, когда ради них совершают подвиги, пусть и не такие значительные, как убийство дракона или льва.
— О, Ирвинг! — Мэйв зарделась ещё больше и, едва подавив желание прыгать прямо в окно к протянутой ей ледяной розе (второй, всё-таки, этаж; но каково мастерство её возлюбленного, как ловко он обращается с палочкой! просто восторг, Мерлин и Моргана!), высунулась из окна ещё больше, пытаясь рассмотреть ледяное чудо. Ирвинг
— Подожди, я спущусь... — она ещё более лучезарно улыбнулась, закрывая окно. Она торопливо направилась к двери, по пути хватая волшебную палочку, но потом, бросив случайный взгляд на себя в зеркало, вспомнила, что она совершенно неподобающе одета, и решила, что в таком виде демонстрировать себя будет совершенно неприлично. Она быстро переодела платье, набросила на плечи мантию, а волосы уже на лестнице собрала в торопливый пучок, который хоть и не отличался аккуратностью, по-крайней мере не демонстрировал свободу нравов, как это делали совершенно без причёски волосы. Спускаясь по лестнице, Мэйв столкнулась с мамой: она поднималась к себе из гостиной, где любила сидеть у камина и следить, как спицы ловко вяжут свитер для младшего внука.
— Я буду в саду, не переживай, отдыхай, — Мэйв легко поцеловала мать в щёку и, рассмеявшись, заторопилась вниз по лестнице, радостно осознавая, что из окон родительской комнаты не видно сада, в котором она будет принимать дорогого сердцу гостя. Предложить Ирвингу подняться в комнату показалось ей ещё менее приличным, чем спускаться в домашнем платье — поэтому, она решила, если понадобится, она просто пригласит его на ужин, теперь уже как положено — без оград и мётел, через парадный вход. Родители вряд ли будут против.
Руки Мэйв немного подрагивали от такого сюрприза, и она с замиранием сердца огибала дом, чтобы увидеть ожидающего её гостя.
— Это и правда чудо, Ирвинг... — она слегка потупила взгляд, подходя ближе к нему, чувствуя, как от такой близости бьётся её сердце — точно вот-вот выскочит из груди! Мэйв остановилась непозволительно близко к Ирвингу, постороннему для неё мужчине, но ей было всё равно: она подняла взгляд на него и улыбнулась.
— Пойдём, там подальше можно сесть, — в самом их любимом с Элли месте, под яблоней, запорошенной снегом, но оттого не менее привлекательной. Как здесь было красиво летом — Мэйв пожалела, что Ирвинг не видел всех чудес, которые были созданы ею для услады глаз гостей дома Эбботтов.
Она не рассердилась. Ирвинг был счастлив, даже чувствовал себя почти влюбленным: сердце учащенно билось от осознания того, что они совершают нечто запретное, что мистер и миссис Эбботт в любой момент могут их обнаружить. Минуты, прошедшие с того момента, как Мейв обещала спуститься и до ее появления в саду, казались вечностью. Мужчина, словно истукан, так и стоял под окнами спальни, рассматривая ледяную розу. Все происходящее казалось несколько нереальным.
- Это и правда чудо, Ирвинг... – волшебник обернулся на голос Мейв и радостно улыбнулся. Не то чтобы он сомневался в ее появлении, но все-таки ожидание в чужом саду, куда он проник без ведома хозяев поместья, было малоприятным.
- Чудо – ты, а это всего лишь магия, - мужчина вновь поклонился и вручил заколдованный цветок девушке. – Мне хотелось тебя порадовать, - добавил он искренне. Немыслимо, но в тот момент Таттинг не врал. Первоначальная цель визита забылась. Адреналин в крови, зимний пейзаж и красивая белокурая девушка, так неподдельно радовавшаяся встречи с ним, заставили молодого человека моментально забыть весь тщательно разработанный план. Сейчас он не хотел обманывать Мейв, придумывать какие-то высокопарные комплименты, чтобы окончательно вскружить ее очаровательную головку. Ирвинг хотел быть тем, кем его считала девушка, тем, кому она улыбалась.
Он послушно пошел за Мейв в глубь сада, не думая о том, что следует делать и говорить дальше. Он был счастлив. Впервые в жизни его старания оценили по заслугам, впервые в жизни были рады именно ему. Они сели на скамейку под раскидистым деревом, и волшебник внезапно понял, что краснеет. Это в фантазиях все просто: пришел, убедил и остался невозмутимым. А в действительность все намного сложнее. Теперь, когда девушка сидела так близко к нему, юноша растерялся.
- Это те самые грядки, про которые так много рассказывала? – внезапно ляпнул он, не придумав чего-то более подходящего моменту. Затягивать молчание Ирвинг тоже не хотел, боясь, что спутница посчитает его тугодумом. – Наверное, трудно ухаживать за таким количеством растений? – спросил он, чувствуя, как щеки все больше начинают гореть от стыда. Ему хотелось поцеловать Мейв, а он почему-то завел разговор о травологии.
Они шли по заснеженному саду Эбботтов, и Мэйв чувствовала, как волна невероятного блаженства разливается по всему телу, заполняет грудь и греет, греет даже сильнее, чем Кинг Артур, который мог иногда устроиться на коленях у хозяйки в поисках ласки и щётки для шерсти. Мэйв нравилось это новое ощущение: она чувствовала подобное впервые, но чувство лёгкости в теле, чувство невесомости, полёта — это так кружило голову, что хотелось, чтобы оно никогда не прекращалось. Вот бы так всегда идти и идти между грядок рядом с Ирвингом, держать в руках наколдованную им розу и краснеть, краснеть, краснеть!..
Они, наконец, сели, и Мэйв запустила в воздух пару сияющих шаров, чтобы им хотя бы было друг друга видно — было уже достаточно темно, чтобы смотреть только на силуэты влюблённых. Мэйв осторожно придвинулась ближе к Ирвингу и поёжилась: мантия, конечно, была достаточно тёплой для таких походов, однако ей почему-то показалось, что так будет лучше. Мэйв пыталась думать, но у неё не получалось: она действовала абсолютно по наитию и только какие-то внутренние силы подсказывали ей, что и как следует сказать. Мэйв хотелось, чтобы Ирвинг её поцеловал — хотя это и было жутко неприлично, зато какая романтика!
— Да, здесь всё моё. Раньше у нас работал садовник, но его давно уже здесь нет... — Мэйв замолчала, пытаясь припомнить лицо магглорожденного волшебника, нанятого кем-то из родителей, чтобы следить за роскошным садом. Честно говоря, получалось плохо, хотя Мэйв всё ещё была уверена, что глаза у него карие, а подбородок — острый.
— Лучше, когда за садом приглядывает кто-то заинтересованный в этом, а не эльфы, — она легко рассмеялась. — Летом здесь гораздо красивее, конечно. Мне совсем нетрудно — мне очень нравится.
И Мэйв придвинулась ещё чуть ближе, сама того не осознавая: от Ирвинга, в конце концов, тянуло человеческим теплом, которого всегда так хочется в зябкий зимний вечер. Она прятала взгляд, но всё пыталась украдкой взглянуть на своего визави, точно удостовериться, что он всё ещё здесь и всё ещё не готов сбежать из этого зимнего царства.
— Если хочешь, я когда-нибудь покажу тебе теплицы с цветами... — произнесла она тихо.
Свет шаров, созданных Мейв, озарял сад, искажая силуэты деревьев, придавая всему магическое очарование. И Ирвинг внезапно подумал о Рождестве, до которого оставалось еще несколько месяцев, про праздничное веселье и поцелуи под омелой. Как жаль, что Эбботты не развешивали горшки с ней по всему саду! Иначе он не преминул бы этим воспользоваться!
Девушка зябко поежилась, и Таттинг обнял ее. «Тебе холодно?» - взволнованно спросил волшебник. –«Я не хочу, чтобы ты заболела после моего визита. Может, нам стоит пройтись?» Он посмотрел на темные аллеи, по которым блуждал несколько минут назад: вставать с лавочки и уходить из круга света совершенно не хотелось. Ему было так хорошо сидеть рядом с Мейв, вдыхая слабый аромат ее духов и слушая ее немного взволнованный голос. Мужчина крепче обнял девушку. Сейчас он не выпустил ее из своих объятий, даже если бы из дома вышли разъяренные родители.
- Как же ты со всем справляешься? – искренне удивился Ирвинг, услышав ответ на свой нелепый вопрос. Плутая по дорожкам сада в поисках верного пути, он успел по достоинству оценить размеры поместья Эботтов. – Здесь же столько растений! Сколько сил надо вложить. Наверное, летом приходится вставать ни свет ни заря. Нетрудно! У меня бы цветы не выжили!
Волшебник внимательно посмотрел на Мейв, пытаясь понять, как эта хрупкая девушка одна умудряется ухаживать за столькими клумбами и грядками. Ее щеки раскраснелись то ли от холода, то ли от смущения, золотистые локоны, выбившиеся из прически, сверкали в свете, исходившем от волшебных шаров. Ирвинг внезапно подумал, что она похожа на вейлу, крадущую мужские сердца. Наверное, не один маг пытался добиться ее расположения, но проявила благосклонность она только к нему. Остальные остались ни с чем. Эта мысль настолько обрадовала Таттинга, что он чуть не рассмеялся. Такая прекрасная девушка выбрала его! Разве это не было чудесно? Не понимая, что делает, мужчина наклонился и поцеловал Мейв в губы.
От объятий Ирвинга Мэйв совершенно теряла голову — как ещё было объяснить тот факт, что она оставалась на месте, хотя это и было, Мерлин и Моргана, неприлично. Впрочем, они уже были знакомы какое-то время — и Мэйв, в конце концов, просто слегка замёрзла, а он оказывал ей услугу. Да и чего греха таить, объятия Иривнга были приятны до дрожи.
Наверное, поэтому Мэйв и дрожала.
— Нет, останемся, всё хорошо, — Мэйв улыбнулась, зарделась, подумала, как же хорошо, когда ты Мэйв в объятиях Ирвинга и тебе хорошо, ещё раз улыбнулась, ещё больше покраснела и тем самым запустила неразрывный круг собственных эмоций на сегодняшний вечер. Ирвинг восхищался садом, её трудолюбием, и Мэйв было безумно приятно его внимание — хотя она и с трудом различала его слова из-за отзвука собственного сердцебиения в ушах.
— Всё получается куда лучше, когда делаешь... — она подняла взгляд, — с любовью.
И всё. И утонула.
Мэйв никогда ещё не целовалась — ну, как-то так вышло, только могла задавать глупые вопросы подружке Элли и тихонько завидовать, а, может, наоборот, радоваться, что прибережёт свой первый поцелуй для особенного первого мужчины. И — о чудо! — этим особенным мужчиной стал Ирвинг Таттинг, знакомство с которым было сколь случайным, столь и волшебным. Мэйв чувствовала себя на седьмом небе от счастья — хотя позже, на самом деле, с трудом могла описать этот момент, несмотря на то, что собственное ощущение невероятного блаженства она запомнила на всю жизнь.
— Ирвинг... — и всё, больше она сказать ничего не смогла. Она сделала ещё одну попытку ("Ирвинг, я..."), а потом забыла все слова и просто поцеловала его ещё раз. Сама.
Почему-то Ирвингу казалось, что Мейв должна рассердиться на него за столь смелую выходку, вскочить, накричать, дать пощечину, но девушка поступила совершенно иначе. Она не стала отталкивать юношу, а ответила на поцелуй и потом поцеловала его сама еще раз. Это было странно, неожиданно и так необыкновенно. Волшебник сильнее обнял возлюбленную. Конечно, до знакомства с мисс Эбботт Ирвинг встречался с другими девушками, но они были совершенно обыкновенными: в них не было доброты и наивности. Это были слизеринки, такие же уверенные самоуверенные и напыщенные, как он сам. Говорят, что схожие по характеру люди сходятся, но каждому хочется, чтобы в нем видели что-то хорошее. А предыдущим девушкам Ирвинга это было не под силу: они не умели верить в людей. А вот Мейв умела.
- Ты… - прижимая к себе девушку, начал юноша, но тут же запнулся и покраснел. А ведь смущаться должна была Мейв, очаровать которую он собирался. Но почему-то все пошло не по плану. С ней всегда все шло не так, как должно было. Мейв удивительным образом умела ломать все расчеты. Детская непосредственность служила ей надежной защитой, ограждавшей от злых людей и дурных намерений.
– Я думал, что ты разозлишься, - тихо произнес Таттинг. Он был растерян. Впервые в жизни волшебник не знал, чего хочет и как следует поступить. Наверное, надо было сделать предложение не из-за того, что Мейв была чистокровной, а из-за того, что она была другой. И Ирвинг не хотел делить ее с кем-либо еще. – Я люблю тебя, - произнес юноша. Его слова были искренни. Сейчас он не думал о соперничестве с братом, о надеждах отца, об амбициях матери. Существовал только этот сад, озаренный светом волшебных шаров, и девушка, которую он держал в объятьях.
У Мэйв от такого поворота событий даже голова закружилась — но это было приятное головокружение, не то, от которого хочется лечь и позвать священника, а то, которое даёт ощущение невероятного блаженства — хотелось и жить, и петь, и летать, и даже учиться аппарировать, потому что теперь ей всё было нипочём, теперь она была самая счастливая — а оттого самая удачливая! — девушка во всей магической Британии. Как же было хорошо!..
— О, Ирвинг! — Мэйв радостно засмеялась. — И я тебя люблю!
И правда любила: как ещё можно было назвать это чувство, которое поглощало с головой; когда она могла жить без того, чтобы видеть его и слышать его голос, но не хотела — зачем, смысл? Когда каждая мысль о нём отдавалась теплом где-то в груди и ещё большим желанием жить, творить, становиться лучше — только бы Ирвинг смотрел на неё и думал, насколько она хороша и как сильно она ему подходит! Мэйв уже и забыла о том, что "Мерлин и Моргана, это неприлично!", практически растворяясь в объятиях своего — теперь-то она смело называла его в голове своим! — Ирвинга и думала, как же ей повезло, что судьба тогда столкнула их, вызвав совершеннейший дождь на их головы тогда, в день их знакомства. Мэйв не могла стереть с губ улыбку — да и не хотела.
— Я просто не могу поверить, что это правда, — произнесла она, всё ещё улыбаясь и прижимаясь к нему. Щёки пылали румянцем, а губы всё ещё помнили его поцелуй. — Со мной никогда такого не случалось, но я очень надеялась, что случится. Ты как подарок судьбы.
Если бы Ирвингу еще несколько недель назад кто-либо сказал, что он будет себя вести подобным образом, то юноша рассмеялся бы говорившему в лицо. Таттинг всегда считал себя слишком рациональным, чтобы попасться на удочку эмоций. Он свято верил, что сможет бесконечно притворяться, играть чужими чувствами, оставаясь неуязвимым, защищенным от каких бы то ни было душевных тревог и волнений. Но все пошло не так. Юноша сам не понял, когда и как угодил в ловушку. Возможно, слишком сжился с образом влюбленного ухажера; возможно, его сразила наивная искренность Мейв, принимавший любое его слово за правду. Вероятно, не последнее значение имел тот факт, что девушка практически полностью соответствовала тем разрозненным чертам, которые Ирвинг перечислял про себя, пытаясь представить достойный образ потенциальной будущей супруги: чистокровная, хорошенькая, не слишком проницательная и главное (!) любящая его. Так совпало, что желая унизить брата, волшебник случайно выбрал ту, что непостижимым образом повторяла выдуманный им образ.
-Я тоже рад, что встретил тебя, - словно эхо, откликнулся юноша, не отрывая взгляда от раскрасневшегося лица Мейв. – Мне так повезло. Я… - он замолчал, не зная, как выразить переполнявшие его чувства. – Ты чудесная!
В порыве эмоций он стиснул в объятиях девушку, словно боясь, что она исчезнет, стоит ему лишь ее отпустить.
- Я никогда не думал, что со мной может такое произойти, - Ирвинг несколько ослабил хватку, внезапно сообразив, что может раздавить свою возлюбленную.
Вы здесь » Сommune bonum » ПРОШЛОЕ ВРЕМЯ » ирвео и мэйветта
    
           |
