Скучные осенние дни тянулись один за другим, нагоняя отчаянную тоску на Корделию Малфой.  Но в последние  сутки большой, всегда словно объятый дремотой дом, гудел, как растревоженный улей. В Малфой-мэноре творились необъяснимые вещи. Что-то было не так, а что именно Корделия никак не могла взять в толк. Что-то происходило, а она не знала что. Точнее, от неё это пытались скрыть. За ужином девушка заметила, как напряжены лица родителей, несмотря на все старания матушки придать вечеру атмосферу, какая была здесь в любой другой вечер. В воздухе чувствовалась нервозность, которую невозможно было объяснить с бытовой точки зрения. На всё более настойчивые расспросы дочери, мистер и миссис Малфой ни разу не ответили прямо, каждый раз умело  переводя разговор на другую, менее опасную тему. Было не по себе и от того, что третий день она не видела Офелии, а при упоминании её имени на лице отца появлялось странное ожесточённое выражение. Этот любопытный факт вызывал у молодой волшебницы смутную тревогу и наталкивал на определённые мысли. «Выходит, происходящее связано с Офелией? Куда же она подевалась, черт возьми? Никогда она не покидала дом так надолго, ни слов не обмолвившись со мной», - размышляла Корделия, медленно поднимаясь в свою комнату. И чем дальше текли её мысли в этом направлении, тем больше она была уверена в том, что в отсутствии сестры кроется причина царящей в доме тревоги. Все что-то знали, хоть и специально для неё делали вид, будто ничего не происходит. «Разве так трудно поставить меня в известность? Я уже далеко не маленькая девочка!», - раздражённо думала синеглазая колдунья, чувствуя, как её нервы натягиваются с каждой минутой всё более и более, готовые лопнуть в любой момент, как лопается слишком сильно натянутая гитарная струна.
В будуаре Корделии были мирно и тихо, как всегда в те вечера, когда она оставалась дома. Комната была теплой, а заботливо разведённый домовиками огонь в камине, отбрасывал весело пляшущие по стенам золотистые блики. Вдруг за окном протяжно и резко застонали ветки старого дуба под порывом ноябрьского ветра, нарушая спокойствие и безмятежность комнаты. Корделия вздрогнула. Струнка нервов лопнула. Если ей ничего не хотят объяснять, значит она выяснит всё сама!
Подхватив на руки спящую в кресле Фелицию и нащупав волшебную палочку в кармане, мисс Малфой выскользнула в коридор. Она стремительно слетела по лестнице вниз, пробежала по коридору, украдкой оглядываясь не заметил ли кто её манёвров и остановилась перед дверью ведущей в кабинет отца. То, что она собиралась сейчас делать, было абсолютно непорядочно, но иного выхода у неё не было. Не любопытство, а скорее опасение за Офелию, с которой и связана вся сумятица в доме (она чувствовала это нутром) заставляло её так поступать. Вдохнув побольше воздуха в грудь, она легко забарабанила костяшками пальцев в дверь. Ответом ей была тишина. Девушка тихонько кивнула. Именно такой «ответ» ей и был нужен. Корделия толкнула дверь и та распахнулась. Она зашла в отцовский кабинет, думая что ей делать дальше. Запечатать дверь заклятием? Не годилось, потому что если отцу вдруг вздумается сюда зайти, то зачарованная дверь вызовет у него ненужные подозрения. Что будет, если её обнаружат рыскающей в кабинете Визериуса? Думать об этом дальше не хотелось. Девушка рассеяно погладила Фелицию. Ну, конечно! Ей поможет кошка! Она выглянула в коридор — было пусто. Волшебница опустила Фелицию на пол коридора, шепнув:
- Предупредишь меня, когда кто-нибудь появится в коридоре? - спросила она шепотом. Фелиция моргнула своими желтыми глазищами, что означало согласие. Фелиция была волшебной кошкой, да к тому же ещё и очень умной. Они понимали друг друга с полуслова.
Корделия притворила дверь, оставив маленькую щёлку и двинулась к отцовскому столу. В кабинете царил полумрак. Она различала неясные очертания старинной мебели: стенные шкафы, большие напольные часы в углу, широкий стол и стоящее за ним высокое кресло. Корделия взмахнула волшебной палочкой, зажигая настольную лампу. Руки предательски дрожали, выдавая страх, но отступать было уже поздно. Она быстро перебрала корреспонденцию, не обнаружив в стопке писем ничего заслуживающего внимания. Быстро пролистав пухлый еженедельник, она задержала взгляд синих очей только на последних нескольких днях. На завтра у отца было назначено заседание в Совете. Корделия подняла белокурую голову, прислушиваясь к звукам дома, но ничего не услышала и перешла к самой важной папке на столе — папке с рабочими бумагами. Наверху лежала речь, которую заготовил мистер Малфой к завтрашнему выступлению.  Уже собираясь отложить бумагу в сторону, Корделия так и застыла — настолько неожиданным она нашла содержание будущей речи. На пергаменте... размашистым почерком отца... были тезисы о правах магглорождённых!

Едва завидев появившегося в коридоре Рейгара Малфоя, Фелиция издала протяжный мяв, как они и условились с хозяйкой, но Корделия была настолько поглощена чтением документа, что забыла о всякой осторожности и не слышала «предупреждения» своей пушистой питомицы.
Из своего рода транса её вывел голос старшего брата:
- Корделия?
Молодая колдунья испуганно вздрогнула и резко подняла голову. Стоящий в дверях Рейгар застал её врасплох. Взгляд Фелиции, которая выглядывала из-за ноги мужчины, был укоризненным и означал что-то вроде: «Ну, я же тебя предупреждала! Теперь расхлёбывай сама!» Если бы Корделия сейчас могла увидеть своё отражение в зеркале, то на неё бы смотрело собственное бледное, напряжённое лицо, с влажно блестящими синими глазами под полукружиями бровей, резкой линей уходящими к вискам, словно крылья испуганной птицы. Сейчас Корделия и вправду чувствовала себя, как, наверное, чувствует себя затравленный зверь под прицелом охотничьего ружья.
- Удивлена? - хладнокровно поинтересовался Рейгар, - А теперь позволь, я уберу это подальше от любопытных глаз, - с этими словами он забрал из её рук листок и спрятал куда-то в тумбу. Корделия проводила кусок пергамента недоумевающим взглядом.
- Матушка, кажется, учила своих дочерей, что любопытство отнюдь не является украшением юной и прекрасной леди? - получила заслуженный укор от старшего брата Корделия. Кассандра, та непременно бы нашлась с ответом — остроумным, колким, жалящим, и после этого у них с Рейгаром завязалась бы словесная дуэль, какая случается едва ли не при каждой их встрече, но Корделия была не такой. Она только обречённо кивнула брату, признавая его правоту. «Я бы ни за что не опустилась до такого, если бы вы все не начали от меня что-то скрывать», - уязвлённо подумала Корделия.
- Думаешь, игра не стоит свеч? - задал неожиданный вопрос брат. Корделия удивлённо взглянула на него. «Что он хочет этим сказать?» - пронеслась эта мысль в водовороте прочих. Сама же Корделия предпринимала напряжённые попытки как-то сопоставить в своей голове странности в доме с содержанием только что прочитанного ею документа. «Ведь Рейгар, наверняка, имеет ввиду именно это?» - заключила Корделия.
- Рейгар, может быть, хотя бы ты объяснишь мне, что происходит в этом доме? - слегка дрожащим голосом обратилась Корделия к мужчине, сделав ударение на слове «что», - И тогда я скажу, стоит игра свеч или нет, - добавила белокурая колдунья, всё ещё не понимая о какой игре идёт речь. Внезапно её осенила догадка. Она быстро подняла руку, заставляя Рейгара дать ей договорить. Конечно, этот жест нельзя назвать вежливым, но сегодня, кажется, сама судьба предопределила Корделии нарушать правила приличия. Наследника рода Малфоев едва ли можно назвать ханжой, а судя по тому, какие серьёзные обороты принимают сложившиеся обстоятельства, светские условности можно на время оставить в стороне.
- Подожди, кажется, я сама начинаю понимать, - прошелестел её голос. Она вдруг сорвалась с места и начала мерить шагами комнату, на ходу вынимая волшебную палочку, - В здравом уме и твёрдой памяти наш отец просто не мог начертать тех ужасающих тезисов, - девушка кивнула на тумбу, где покоился злосчастный лист пергамента, - Следовательно, его заставили это сделать! - воскликнула она, ни на секунду не останавливаясь и продолжая бешено крутить в руках палочку. Именно мысль о том, что отец будет лоббировать закон о расширении прав магглорожденных в Совете не по своей воли, оказала такое воздействие на Корделию, - Но... - она сделала паузу, сосредоточенно разглядывая стену, словно желая найти ответ в причудливом рисунке обоев, и вдруг прервав поток своих размышлений в слух, обернулась на Рейгара:
- Шантаж, да? - лихорадочно блестя синими глазами, спросила девушка. Будучи не в силах удержать мыслительный процесс, не дожидаясь ответа, Корделия высказала последнюю, такую простую и вместе с тем такую страшную догадку, - И шантаж связан с... - она закусила губу, не решаясь выговорить имя сестры, но всё же пересилила себя, - С Офелией?

Отредактировано Cordelia Malfoy (2015-01-10 10:27:02)

Рейгар ни разу не перебил Корделию, дав девушке возможность самостоятельно  сделать выводы. Когда брат подтвердил всё её страшные предположения, конечно, ситуация более-менее прояснилась, но  легче на душе у молодой волшебницы не стало. Она закусила губу, по-прежнему крутя в руках волшебную палочку, их которой изредка, с шипением, сыпались искры.
- Я не подведу нашу семью, Рейгар, можешь не сомневаться во мне, - задумчиво сказала она, глядя в глаза брату. Корделия интуитивно понимала, что для него она та же маленькая девочка, какой была пять и десять лет назад и, наверное, какой навсегда и останется. В детстве ей так хотелось, чтобы её любили, опекали и заботились о ней — она добилась своей цели. Так что стоит ли теперь винить своих домочадцев в том, что её пытаются уберечь от всяких проявлений жестокости в жизни? Пожалуй, нет. В конце концов, не считая вышедшей истории с похищением старшей сестры, юная колдунья находила нимало плюсов в своём положении «очаровательного ребёнка». Ах, но если бы окружающие только знали о том, какие порой мыслишки рождаются в её прекрасной белокурой головке и какими дьявольскими огоньками могут зажигаться синие очи!..
А тем временем, старший наследник рода Малфоев продолжал самым обстоятельным образом инструктировать свою младшую сестру.  Корделия смотрела на него, но мысли её были далеко. «Как Рейгар может так спокойно выбирать книги, когда жизнь Офелии находится в руках неизвестных людей, а репутация нашей семьи висит на волоске?» - с удивлением отмечала хладнокровие мужчины, прохаживающегося вдоль полок, юная колдунья. Она нахмурила лоб, вспоминая содержание завтрашнего выступления отца в Совете. «Да магглорождённые и за несколько столетий не получали столько прав, сколько по одному этому закону!» - с праведным возмущение подумала Корделия. Всю свою сознательную жизнь она была приверженкой идеи чистоты крови и верховенством чистокровных магов над всеми остальными и магглами в том числе. Почему? По её мнению все было очень просто — за её семьёй (и некоторыми другими такими же древними фамилиями) стоит власть, богатство, а главное особый вид старинной магии, недоступный полукровкам и магглорождённым. Разве не логично, что по праву более сильных они должны верховодить над миром? Ну, а что до провозглашения всеобщего равенства и  демократических свобод , то эту сущую ерунду на свой взгляд, мисс Малфой оставляла либерально настроенным пустозвонам, у которых дальше запальчивых речей дело не шло. Так она рассуждала всегда. Но вот сейчас возникла загвоздка — Корделия недооценила этих вольнодумцев и они похитили её сестру, потребовав в качестве «выкупа» принятие закона, удовлетворявшего бы их интересы. «Если бы только выяснить, кто стоит за похищением!» - сверкнула отчаянная мысль в её голове. «А если бы я узнала, то что сделала дальше?» - спросила она саму себя, невольно вспоминая о РОБ — крупнейшей организации , выступающей за сохранении чистоты крови. Ходили слухи, что филиал данного заведения недавно открылся и в Британии. Ей давно уже было интересно разузнать, что на самом деле стоит за таинственной аббревиатурой. И разве случившееся с её сестрой не лучший повод перейти к реальным действиям? Смутно Корделия понимала, в какую опасную и недетскую игру она собирается ввязаться, поэтому искоса взглянула на брата, словно боясь, что он может подслушать её мысли.
- Ты же сама решила "посетить" кабинет отца? Бартемиус ведь не в курсе? - словно сквозь туман, услышала она голос Рейгара и машинально ответила:
- Нет, я действовала в одиночку, - неохотно протянула она. Ей было стыдно за свой не слишком достойный поступок. Но, как бы все не пытались сохранять будничный уклад жизни в таких обстоятельствах, Корделия искренне полагала, что правила приличия можно временно отодвинуть на второй план.
- За Офелию не волнуйся, я уверен: она жива и здорова, ибо тогда к чему всё это? Наш отец заботится о живой наследнице, и, конечно, похитители тоже это понимают, - таким образом, Рейгар, вероятно, пытался её успокоить. Корделия кивнула, соглашаясь со старшим братом.
- Надеюсь, они в полной мере удовлетворяют её потребность в хорошем чае, - в тон ему постаралась ответить Корделия, но голос её прозвучал тоскливо и вымученно. Ей было очень любопытно посмотреть на людей, в плену которых сейчас находилась любимая сестра, и которые позволили себе так задеть честь семьи Малфой, а значит и её честь лично. Кто они?
- Коктейль из политики и реальной жизни - крайне жесток. К сожалению, он не отсортировывает людей по происхождению, чистоте крови и остальным критерием. Здесь нет избранных, - продолжал Рейгар. «Политика — дело грязное», - с неким отвращением подумала Корделия. Она всегда догадывалась об этом, но только когда беда пришла в её дом, в полной мере осознала смысл этих слов. Похитители Офелии повели себя бесчестно и подло, что лишний раз доказывает правоту традиционной «кастовой» системы, которую будет невозможно сохранить, идя по пути либерализации общества.
- Спасибо Рейгар, - произнесла она тускло, принимая тяжёлый фолиант из рук брата, - Такого больше не повториться, - честно пообещала она, - За свой кабинет ты можешь быть спокойным, - девушка попыталась выдавить из себя улыбку, - Я бы ни за что не решилась на такой поступок, если бы не чувствовала, что все от меня пытаются что-то скрыть, - она умолкла, думая, как более невиннее задать следующий вопрос:
- Нет ли у тебя предположений, чьих рук похищение? - спросила она спокойно, без дрожи в голосе.

Корделия постаралась скорее убрать  с лица выражение глубокой задумчивости. Она прожила на свете чуть больше восемнадцати лет, но этого оказалось достаточно, чтобы усвоить простую истину – хоть сколько-нибудь сообразительные особи женского пола всегда наводят на мужчин страх. И взгляд брата, брошенный на неё, сейчас красноречиво напомнил эту незатейливую истину Корделии.
- И на будущее, правда - не всегда хороша, раз ее пытаются скрыть. Как там говорят магглы? Лучше горькая правда, чем сладкая ложь? Абсурд, - решительно отверг старую поговорку наследник рода Малфоев. Корделия удивлённо приподняла брови. Вот значит, как старший брат занимается воспитанием сестры! Впрочем, Корделия понимала, что Рейгар в какой-то степени прав. С детства родители ей говорили о том, что обманывать – плохо. И вот теперь эти же самые родители изо всех сил старались заставить её поверить в то, что дома всё в порядке. 
- Правду говорить легко и приятно, просто людям гораздо больше нравится слышать то, что они хотят услышать, - заметила она, глядя в пылающий огонь. Может быть кому-то и приходиться по душе находиться в сладком плену иллюзий, но она всегда предпочитала истину обману, когда дело касалось её лично.
Как и следовало ожидать,  имя предполагаемого похитителя Рейгар ей не назвал. Девушка внимательно вгляделась в зелёные глаза брата. «Нет, кажется, Рейгар действительно ничего не знает», - решила она, наконец усаживаясь в кресло. Волшебница уже точно решила, что попробует выяснить всё об организациях «Равенство крови» и «Ради общего блага». А там, глядишь, ниточка приведёт и к похитителям Офелии. И вполне возможно, что если ей удастся добраться до них, то она непременно придумает способ проучить негодяев, посягнувших на самое святое – честь её семьи и любимую сестру.  Вот только, если Рейгар начнёт ей как-то мешать, то у неё будут связаны руки, поэтому стоило усыпить его бдительность.  А как лучше всего пустить пыль в глаза брату? В этом деле ничего нового – стать маленькой девочкой, которой он привык её видеть. Главное, не переусердствовать - ведь нет ничего жальче неубедительной игры.
- После выступления отца в Министерстве они отпустят Офелию? – спросила она, - И она вернётся домой, правда? – большие синие глаза, устремлённые на мужчину, светились надеждой. В неясном вечернем свете очи Корделии блеснули, и она тихонько шмыгнула носом. Сказать, что молодая колдунья сейчас ломает комедию было бы неверно. Она переживает за Офелию едва ли не больше, чем кто-либо ещё в этом доме. Из сестёр, она всегда была ближе с Офелией, чем с Кассандрой. Хотя этот факт сейчас не играет никакой роли. Если бы вместо средней сестры Малфой, похитители выбрали бы старшую, она сейчас волновалась и томилась ожиданием точно также, потому что для Корделии семья – это то, чем надо дорожить. Сама она всегда будет бросаться на защиту родного очага с яростью тигрицы, защищающей своих детёнышей. Конечно, глядя на её очаровательную внешность только необыкновенно проницательный человек может догадаться что у неё на уме на самом деле, и в этом несоответствии внешности внутреннему содержанию кроется преимущество. «А вообще удивительно, почему эти негодяи не остановили свой выбор на мне. Упаси Мерлин, оказаться похищенной я бы не хотела ни в коем случае, но самый младший ребёнок часто считается самым любимым и опекаемым, так что в какой-то степени я – идеальная мишень», - вдруг подумала она, теребя в руках волшебную палочку. «Или Офелиия что-то знала?» - мысли её стали поворачивать в другую сторону, но удержала их, вспомнив, что сестра никогда особо не интересовалась политикой.
Не зря Рейгар был её братом. Хитрость – черта всех Малфоев. Вот и он решил сменить опасную (для неё, конечно) тему для разговора:
- Признаться, я мечтаю о том дне, когда увижу тебя или Офелия в подвенечном платье, - сказал наследник чистокровного рода. Корделия подняла на него голову, её бледные щеки вспыхнули румянцем, она улыбнулась и смущенно опустила взгляд на кисти рук.  Благовоспитанной девушке положено быть скромной и сентиментальной, когда беседа касается такого деликатного дела, как замужество. Но стоит ли говорить, что замуж она отнюдь не собиралась? Брату и родителям, само собой, она об этом не говорила – они очень расстроятся.  Более того, она уже давно выжидала удобного момента, когда с отцом или Рейгаром можно будет заговорить об устройстве на работу. Но сегодняшний беспокойный вечер для этого не подходил, Корделии вдруг начало казаться, что брат её в чем-то подозревает, а будить спящего в берлоге медведя не разумно. Так что, по-крайней мере ещё на вечер волшебница решила оставить мужчину в счастливой уверенности в её романтичности.
- Думаю, на свадьбе Офелии мы будем гулять очень скоро, - оживлённо начала она, но потом как-то сникла, вспомнив, где сейчас её сестра, - Ну, а что касается меня, то… - она сделала паузу и взмахнула палочкой – на руку ей опустилась засушенная красная роза, - Как только вы найдёте мне действительного хорошего жениха! – она тихонько засмеялась, - А тебе тоже не мешает серьёзно заняться личной жизнью, - нарочито строгим тоном сказала она.