Геллерт не планировал появляться в Швейцарии ещё как минимум несколько месяцев: ситуация в стране казалась ему достаточно стабильной и не требовала его личного вмешательства, зато хватало других дел. Но когда десять дней тому назад он получил сообщение о гибели швейцарского министра, иного выбора, кроме как взять ход событий в свои руки, у него, похоже, не оставалось. Особенно убедительным был радужный настрой, которым сквозило едва ли не от каждой фразы письма. Зефирен д’Оньоль был явно горд и проявленной инициативой, и проделанной работой, очевидно, ожидая, что Геллерт его энтузиазм разделит. Какие-то основания для подобных надежд у него, в общем-то, были. Именно Зефирена Геллерт планировал посадить в министерское кресло, и определённое влияние, которого РОБ успела добиться в Швейцарии за последний год, вероятно, создало у него ложное впечатление, что от желанного поста его отделяет только один человек - нынешний Министр магии. От досадной помехи д’Оньоль, стоит отдать ему должное, избавился неплохо. Никаких реальных зацепок, ведущих к нему или РОБ в целом, не осталось. Вот только в данной ситуации, случайность, про степень случайности которой догадывается пол-Швейцарии, пусть даже и не имея никаких доказательств, была неприемлема. Хотя бы потому, что заставила серьёзно призадуматься некоторых представителей влиятельных швейцарских семейств и даже отложить до лучших времён их традиционные, уходящие корнями в прошедшие столетия склоки, что едва не привело к немедленному назначению на пост министра Данкварта Хайлингена главу отдела магического правопорядка, известного, в частности, своей абсолютной нетерпимостью к любым появлениям Тёмных искусств. Что это значило бы для РОБ, организации хоть и соблюдавшей некоторые правила приличия, но имевшую вполне определённую репутацию, можно, наверно, и не объяснять.
Так вот Зефирен мало того, что не смог предусмотреть такой вариант развития событий, так ещё и, опьянённый перспективами, не замечал, как желанное кресло вытаскивают прямо из-под него. Одно время Геллерт подумывал, не сделать ли из него вторую жертву "честолюбивого" и "беспринципного" герра Хайлингена, но решил, что всё-таки Зефирен ещё может быть полезен. Да и дядю его Геллерт ценил высоко. Так что д'Оньоль всего лишь пережил весьма неприятное покушение. Преступников нашли, но они оказали серьёзное сопротивление, убили одного аврора и, вот досада, погибли при задержании, а с их смертью оборвались и без того не казавшиеся особо надёжными нити к организатору покушения. Случайно. Ну, или не совсем случайно. Всё-таки сложно обвинять молодого мага, на глазах у которого только что погиб напарник, в несколько… эмоциональной реакции. Сложно, но легкомысленное отношение к общепринятым моральным ценностям, а также наличие среди швейцарских членов РОБ неплохого журналиста позволили Геллерту без особого труда справиться с этой задачей. Что интересно, он приложил руку к одной - с натяжкой, к двум статьям. Всё остальное, периодически мелькавшее в швейцарской прессе до сих пор - исключительно плоды народного творчества. Похоже, магическому сообществу неожиданно пришлась по душе история о том, как герр Хайлинген расчищал себе дорогу к министерскому креслу, а потом поручил своему любимчику исправить допущенную оплошность. Кстати, к версии, утверждавшей, что этот самый любимчик заодно со ставшими ненужными исполнителями убил ещё и своего напарника, Геллерт вообще никакого отношения не имел, но ход мыслей неизвестного автора ему понравился.
Прекрасный штришок к общей картине добавил сам Данкварт, сорвавшись на молодом авроре и, очевидно, забыв, что своим укрепившимся положением он во многом обязан его семье. Ещё немного - и хрупкий мир, позволивший сформировать эффективную коалицию против РОБ затрещал по швам. Д’Оньоль, правда, всё равно отправился во Францию под присмотр дяди - несмотря на всё, слухи об убийстве министра всё-таки плохо сказались на его карьере. Зато нашлась замечательная замена - Флурин Камениш. Его связь с РОБ была не менее прочной, чем у Зефирена, но для многих - не столь очевидной. Он, внезапно решивший вступить в большую игру, стал компромиссом, в котором так нуждался высший свет Швейцарии. Скоро, конечно, волшебники опомнятся, и кто-нибудь обязательно поймёт, к чему же привели столь стремительно развивавшиеся события, но это потом. А пока они, уверенные, что буря миновала, переводят дух, стоило сделать как можно больше, чтобы отрезать господам сомневающимся пути к отступлению. Впрочем, Флурин и сам с этой задачей справлялся неплохо. И на своей прежней должности, и даже уже в качестве Министра магии он успел наглядно продемонстрировать, что за обманчиво добродушным впечатлением, которое обычно производил Камениш, скрывался стальной характер. И всё же немного помощи ему ведь не помешает, так?
В частности, сейчас Геллерт обсуждал детали уже практически готового международного соглашения. Точнее, все нюансы и детали были обговорены ещё пару часов назад вместе с Каменишем, а была просто неформальная болтовня, в которой, впрочем, порой рождались неплохие идеи. Геллерт, посмеиваясь, с бокалом шампанского в руке выслушивал шутливую версию, как заставить Хайлингена, который, несмотря на все перипетии, всё ещё оставался главой отдела магического правопорядка, подписать документ фактически легализовывавший на территории Швейцарии Тёмные искусства, когда к ним подошёл Флурин в компании незнакомого тёмноволосого человека аристократичной внешности. И не думая скрывать интереса, Геллерт разглядывал британца, пока министр представлял всю компанию. Получалось длинно, потому что за именем и фамилией не отличавшиеся краткостью должности и только в самом конце прозвучало скромное “герр Гриндевальд”. Маг приподнял бокал и слегка наклонил голову в знак приветствия.
Обычно он не представлялся на подобных мероприятиях, считая, что кому надо, тот и сам его знает в лицо, а кто не знает, тому и не очень надо. Камениш, кстати, насчёт этой привычки должен был быть в курсе, и раз решил назвать его своему другу, то был уверен, что тот как минимум поведёт себя достаточно адекватно и воздержится от слишком эмоциональной реакции.
- Добрый вечер, мистер Селвин, - улыбнулся Геллерт. - Вы ведь пришли сегодня поздравить нашего общего друга с новой должностью? - он кивнул на министра.
Геллерт вёл себя так, словно ничем не выделялся среди других гостей, хотя и игру можно было без труда распознать хотя бы по тому, как уважительно и не сговариваясь собравшиеся - все не последние люди в министерстве - предоставили ему приветствовать гостя, даже немного отступили сторону, и по тому, с какой небрежностью к этому отнёсся сам Геллерт.

Хоть Геллерт и не ожидал слишком бурной реакции - раз уж Флурин решил его представить, - но полное равнодушие Селвина его смутило. За последние годы он успел привыкнуть, что его имя значительно опережает его самого и в пояснениях не нуждается. Он бросил вопросительный взгляд на министра, но быстро опомнился и с прежней дружелюбной улыбкой вернул внимание на Селвина. То ли Британские острова существовали где-то в параллельной реальности, то ли англичанин на редкость удачно подхватил игру во встречу со “всего лишь ещё одним другом Флурина Камениша”. В любом случае, это было забавно.
- И я его прекрасно понимаю, - охотно подхватил Геллерт. - Берн, конечно, по-своему прекрасен, но, поверьте, с очарованием Альп мало что может сравниться, - он рассмеялся, покачал головой. - Хоть я и вырос в австрийских предгорьях, но эта магия, очевидно, коснулась и меня.
Он допил  шампанское и небрежно, словно на стол, поставил бокал прямо на воздух рядом с собой, тот, зачарованный, взмыв над гостями, вскоре исчез из виду. 
- Как и с вами, мистер Селвин, с Флурином нас познакомили общие друзья. Свели же нас общие интересы, ну а общие дела - сдружили. И, похоже, последних теперь только прибавилось, - последнее замечание было обращено к министру.
Геллерт задумался, стоит ли пока остановиться на этих ничего не значащих словах или лучше дать англичанину понять, что Гриндевальд здесь не последний человек. Точнее, что он хозяин торжества ничуть не в меньшей степени, чем сам Камениш. С одной стороны, Селвин может решить просто-напросто держаться от него на всякий случай подальше - что было бы проявлением здорового благоразумия, - с другой,  главу одного из отделов британского министерства следовало заинтересовать, не так ли? Да и застывшие почётным караулом недавние собеседники не располагали к непринуждённой беседе. Ну, серьёзно... Как будто Геллерт только что не смеялся вместе с ними, не требуя никаких проявлений почтительности.
- Видите ли, - словно вспомнив, что из уважения к собеседнику стоило бы пояснить последнюю фразу английскому гостю, а заодно и обозначить свою роль среди швейцарской верхушки, начал Геллерт, - я здесь, в некотором смысле, представляю интересы австрийского министерства.
На такое скромное заявление один из рядом стоящих магов всё-таки не выдержал и издал сдержанный смешок.
"Точнее, австрийское министерство представляет мои интересы в Австрии", - мысленно поправил себя Геллерт, но пока эту информацию решил не озвучивать.
- И мы рассчитываем в ближайшем будущем наладить тесное сотрудничество между нашими странами, - как ни в чём не бывало продолжил Геллерт. - Не правда ли, министр? -  полушутливым тоном закончил он.
"Ещё одно уточнение, - пронеслась отстранённая мысль, - я собираюсь наладить тесное сотрудничество между моими странами".
Вряд ли Селвин, занимающий такую высокую должность, посещает подобные мероприятия только ради того, чтобы отдохнуть и поболтать с друзьями. Так что чуточку политики не помешает для того, чтобы завязать разговор.

Удивление его небольшой намеренной оговоркой уже больше соответствовало подыгрыванию, чем незнанию с кем его сегодня свела судьба в лице Флурина Камениша.
- Люди, представляющие интересы министерств, обычно имеют неплохие должности в этих министерствах, - улыбнулся Геллерт. - Я же просто частное лицо, к которому многие прислушиваются. Не только в Австрии.
Это не было попыткой изобразить скромность, скорее насмешкой, адресованной не Селвину, конечно, а всем присутствующим здесь магам и не только им. Строго говоря, Геллерт был никем в мире магической аристократии. У него не было громких должностей, не было родственников-аристократов, древних поместий - у него вообще не было собственного дома. Точнее, был, но во-первых, о нём никто не знал, во-вторых, технически уединённый особняк в горах принадлежал каким-то магглам, в-третьих, Геллерт и сам там появлялся крайне редко. И что гораздо важнее, у него не было того, что столь высоко ценилось среди этих людей - чистой крови. И тем не менее, они признавали его власть. Гриндевальду нравилось ощущать себя вне привычной волшебникам структуры власти, не жить по её правилам, а находиться над ней.
- Сегодня? - задумчиво переспросил Геллерт. - Сегодня мной движут не столько интересы, сколько всего лишь желание провести приятный вечер в компании интересных людей. Впрочем, если есть возможность совместить одно с другим, то это ведь делает вечер только приятнее?
При упоминании Британских островов на лицо Геллерта набежала тень, особенно заметная по сравнению с прежним довольно-благодушным выражением человека, успешно завершившего важное дело. Это был один из тех вопросов, которые Гриндевальд старательно игнорировал, даже оставаясь наедине с самим собой. Британия не трогала его, он не трогал Британию, и всех всё устраивало - по крайней мере, он старался себя в этом убедить. Вот только чем дальше, тем яснее становилось, что рано или поздно неписаный нейтралитет должен смениться необъявленной войной, особенно учитывая неплохо прижившиеся на островах Парижские веяния. У РОБ уже имелись члены в Британии, но Геллерт с нездоровым упрямством продолжал пускать все дела организации за Ла-Маншем на самотёк.
Впрочем, Геллерт довольно быстро взял себя в руки, отогнав неприятные мысли буквальным пониманием вопроса мистера Селвина. То есть он честно, мысленно усмехаясь, попытался вспомнить, о чём там подумывает австрийское министерство. Память охотно подсказала, что да, сотрудничество с Британией действительно на уме, если и не у всего министерства, то как минимум у австрийского министра. В первую очередь, министерство - ну, или министра - беспокоило положение дел во Франции и уже в этом контексте - Британия.
Пока Геллерт думал, как лучше ответить на вопрос, Камениш отправился встречать новых гостей, а Селвин предложил отойти к окну. Формулировка ему очень понравилась. “Обсудить дальнейшие планы” предполагало наличие этих самых планов или готовность ими обзавестись. Разумеется, это могла быть просто фигура речи, но всё равно она задавала многообещающий настрой.
Геллерт охотно согласился отойти, решив пока не смущать нового знакомого своими не совсем типичными для европейского высшего общества привычками. Вероятно, в том виноват его образ жизни, требовавший от Геллерта весьма равнодушного отношения к расстояниям. За один день он мог заглянуть в гости людям, живущим в противоположных концах находящихся под его контролем территорий, или, обнаружив что-нибудь неясное в полученном письме, перенестись на сотни миль только чтобы уточнить интересующий его вопрос и спустя секунды вернуться обратно. Так что, испытывая необходимость в уютном местечке для уединённого разговора, Геллерт обычно мыслил глобальнее  и мог, например, аппарировать вместе с собеседником в полюбившуюся ему беседку на берегу моря. Но он не был уверен, что Селвин с восторгом воспримет такие его причуды.
- Австрийское министерство всегда открыто для новых контактов и союзов, - начал Геллерт, опираясь на подоконник и с трудом сдерживая желание сесть на него. - Однако, насколько мне известно, ваши соотечественники предпочитают держаться в стороне от… европейских альянсов. Скорее всего, министр считает, что это лучший способ сохранить покой и привычный уклад жизни тех, кто доверил ему власть, - теперь Геллерт был серьёзен, без следа недавнего легкомыслия. - Определённо, в этом есть некоторый смысл… Был. Лет сто назад. Сегодня мир слишком склонен к изменением, чтобы простое бездействие позволило их избежать… - Геллерт оборвал себя, словно смутившись тем, что слишком увлёкся критикой иностранного министра, но не удержался оттого, чтобы добавить: - Впрочем, если ваш министр желает учиться на собственных ошибках - это его право. Когда ситуация выйдет из-под контроля, вы знаете, к кому следует обратиться, - закончил он с лёгкой улыбкой.

Отредактировано Gellert Grindelwald (2015-03-03 18:29:05)