Мерлин! Как же ему надоело сидеть, притворяясь счастливым женихом, любящим кузеном. Он из последних сил растягивал губы в улыбке, смеялся глупым шуткам Элли. А его обожаемая сестрица, словно чувствуя свою безнаказанность, так и сыпала искрометными остротами, смысл которых был понятен только им двоим. Глупышка Мейв принимала все за чистую монету, видела в иронии искренность. И это тоже начинало выводить Ирвинга из себя. Конечно, ради такой завидной невесты стоило попытаться оставаться в рамках приличия. Но после часа «милой» беседы волшебник был готов отказаться от своего плана, забыв о женитьбе, придушить кузину голыми руками. Ему бы на минуту остаться с Элли наедине, и она бы никогда больше близко не подошла к поместью Эбботтов. Не осмелилась бы.
- Я вас ненадолго покину. Кажется, приехал отец, - словно прочитав его мысли, произнесла Мейв, услышав какой-то шум в саду. Ирвинг улыбнулся, поцеловал девушку в щеку, а когда она вышла, притворив дверь, повернулся к назойливой кузине.
- Дорогая сестрица, - начал мужчина, мгновенно потеряв всю свою напускную доброжелательность.  – Не изволила бы ты свалить отсюда. Я, конечно, понимаю, что ты своими льстивыми речами способна очаровать кого угодно, а тебе здесь с твоей репутацией делать нечего.
Волшебник резко встал и, картинно поклонившись, указ рукой на дверь, через которую только что вышла его невеста.
- Дорогу сама найдешь или позвать домовика, чтобы проводил? – Ирвинг злобно оскаблился. – Могу тебе даже доброго пути пожелать и дверку отворить. Вали отсюда! – добавил он уже серьезнее. Весь этот спектакль успел его порядком утомить. Нужно было немедленно заканчивать импровизированное представление вынужденных актеров. - И чтобы я тебя больше никогда рядом с Мейв не видел! Ты поняла?

Элли не была бы Элли, если бы не попыталась отстоять свое поганое мнение. Не оценив любезности кузена, она, как кошка, на которую выплеснули ведро ледяной воды, вскочила, отвесив пинка Ирвингу, который даже пошатнулся от удара. «Гадина», - только успел злобно прорычать волшебник, когда кусок хозяйственного мыла влетел ему в рот. Мужчина выплюнул его, но изо рта продолжала идти пена, делая его похожим на взбесившуюся собаку. Хотя Таттинг и был в бешенстве: его мерзкая сестрица опять сумела обернуть все в свою пользу, выставить его дураком, в буквально смысле слова смыв с языка все приготовленные для нее ругательства. Выхватив волшебную палочку, Ирвинг снял проклятие и, все еще отплевываясь, сделал несколько шагов в сторону Элли, застывшей у камина в боевой стойке.
- Eario! Antlerius!– прошипел волшебник,  целясь в родственницу. Он ехидно улыбался, представляя, как уши девушки превращаются в гигантские оленьи рога. Милая Элли! Подобное преображение заметно улучшит твою внешность! В тот момент выведенного из себя мужчину не заботило то, что могла подумать внезапно вошедшая Мейв. Конечно, драться с женщиной недостойно настоящего джентльмена, но Ирвинг свою кузину никогда не причислял не только к леди, но и к особям женского пола. Она была назойливой мухой, которую стоило давно проучить. Сейчас Таттинга не смогло бы остановить и появление оперативной группы Аврората.

Элли специально подставилась под заклятие и теперь смеялась, рассматривая в зеркале свое отражение: светловолосая девушка с огромными оленьими рогами. Взмахом палочки, колдунья сняла проклятие и тут же начала осыпать кузена насмешками, критикуя его изобретательность и мужское достоинство. Ирвинг побледнел от ярости. Конечно, он понимал, что родственница пытается спровоцировать его на что-то большее, что могло бы способствовать его разрыву с Мейв или даже его заключению в Азкабан. Но имело ли это сейчас значение? Таттинг был в бешенстве.
- Конечно, такой блуднице, как ты, все равно с кем делить постель. Лишь бы любовник мог удовлетворить все ее грязные фантазии, - выпалил маг. – Скажи, в какой дыре ты откапала своего ухажера? И со сколькими ты переспала до него? Развратница!
Он резко отскочил в сторону, уворачиваясь от заклинания кузины. Чары пролетели мимо и угодили в стену гостиной, к счастью, ничего не разбив.
- Protego, - щит оградил волшебника от второй атаки. – А ты тоже не отличаешься находчивостью, сестрица! – злобно хмыкнул Ирвинг. – Решила преподать мне урок танцев и тут же обезножить? Из тебя вышел бы отвратительный учитель! Дура!
Он резко переместился левее, ожидая очередного нападения. Теперь маг находился на несколько шагов дальше от своей противницы, что давало больше возможностей для маневров.
- Laneusum! Cauda Rattus! – произнес  мужчина. – Под эти заклинания тоже подставишься? Они еще больше отражают твою сущность!

- А ты, видимо, причисляешь лицемерие к вселенским благам, - огрызнулся мужчина, хмуро наблюдая за тем, как девушка проворно запрыгнула на кресло и теперь, кривляясь, пыталась изобразить что-то. – Интересная точка зрения для выпускницы Гриффиндора! Почему же ты ее проповедовала, когда училась в Хогвартсе? Вашему декану она бы, определенно, понравилась, - злобно добавил Ирвинг, представляя, как сталкивает ненавистную кузину на пол. – И правила поведения в приличном обществе тебе тоже не знакомы! Что мелочишься-то? Забралась бы сразу на стол!
Он все больше выходил из себя, а Элли продолжала веселиться: пританцовывала, распутно виляя бедрами и выставляя на показ приобретенный хвост. А вот от первого заклинания она благополучно увернулась, сведя затею Ирвинга на нет.
- Только если ты составишь мне компанию, - процедил сквозь зубы волшебник, краснея то ли от злости, то ли от возмущения при виде беспутного поведения родственницы.
От первой атаки он успешно увернулся, поскольку настороженно следил за каждым движением противницы, вторую проворно отразил, выставив щит. Третье заклятие пролетело мимо, угодив в клетку с канарейкой. Птица возмущенно пискнула и жалобно защебетала. Ирвинг оглянулся, рассматривая результат действий Элли: гигантские нарывы, проглядывавшие сквозь перья несчастной жертвы.
- Идиотка! Животное-то за что? Садистка ненормальная! Смотри, что наделала! – он, пятясь, пошел к клетке, одновременно стараясь не выпускать из поля зрения кузину. В хваленую гриффиндорскую честность мужчина абсолютно не верил.

Пока, подозрительно косясь на кузину, Ирвинг осторожно подбирался к клетке с пострадавшей канарейкой, Элли спрыгнула с кресла и, зачем-то прихватив с каминной полки канделябр, поспешно направилась к птице. Взмахнув волшебной палочкой и произнеся заклинание, девушка сняла с жертвы проклятие. Таттинг, решивший, что их дуэль на время прекратилась, обернулся, чтобы проверить состояние несчастной птицы: нарывы убрались, перья вновь стали гладкими. Юноша довольно улыбнулся, радуясь, что несносная кузина тоже проявила благоразумие. Иначе гнева Мейв им избежать бы не удалось. Все-таки одно дело – небольшая «перепалка» между родственниками, и совсем другое – уничтожение чужих домашних любимцев.
- Хоро... – начал он, когда что-то тяжелое опустилось ему на висок. Юноша пошатнулся и упал, опрокинув стоявшее рядом кресло. Палочка выпала из разжавшихся пальцев. В ушах стоял оглушительный звон. В глазах потемнело. Ирвинг хотел подняться на ноги, но не смог даже пошевелиться. Темнота перед глазами начала проникать в разум. «Подсвечник,» - последнее, что отчетливо подумал волшебник, прежде чем потерять сознание.
Все произошедшее напоминало сюжет дешевого детектива. В клетке весело пела здоровая канарейка, настенные часы громко тикали, подчеркивая реальность случившегося. Посередине комнаты стояла молодая девушка с массивным канделябром в руках. Ее лицо все выражало отчаянную решимость. Видимо, она не успела еще осознать, что натворила. А у ее ног лежал юноша. По его виску бежала струйка крови.

Отредактировано Irving Tatting (2015-02-14 16:10:51)