Все эти две недели Тара была как на иголках. Эштон все-таки уехал в злополучную командировку. А ведь она умоляла его туда не ехать. Ну и хрен бы с ней с этой карьерой, неужели работа важнее жизни? Важнее того, что ты нужен своей семье? Что дети останутся без отца?
Хотя о чем это она. Тара на его месте сама бы наверняка отправилась исполнять карьерные мечты. Два самовлюбленных эгоистичных честолюбца. А вот поди убьют так их обоих - с кем дети останутся? Явно с Кристианом. И будет у него вместо одного ребенка четверо.
За всеми этими думами Грейс не находила себе места дома, постоянно принимаясь за разные дела, но не доделывала их до конца. Дети ходили притихшие, разделяя беспокойство матери и стараясь ничем ее не расстраивать, и даже младший шкодничал меньше, чем обычно. Хотя, быть может, просто Эмили особенно внимательно за ним следила в эти дни. На работе тоже заметили, что миссис Лестрейндж все две недели была необычно тиха и молчалива, хоть и не менее любезна.
Когда Тара получила сову с письмом о смерти собственного мужа, в первую же секунду ее охватила целая буря чувств. Да, интуиция колдуньи предупреждала ее о том, что, скорее всего, это будет последняя его командировка. И миссис Лестрейндж даже успела предпринять кое-какие меры, чтобы исчезновение Эштона из этой жизни не было таким уж незаметным и незначительным. И все равно она до последнего надеялась, что ошибается. Что сейчас она повернет голову и увидит в окне, как Ноа трансгрессирует на дорожку перед домом, как он заходит внутрь и таким родным и ласковым голосом говорит: "Здравствуй, любовь моя, ну вот я и вернулся".
Но волшебника там не было. И мысль о том, что больше никогда он не поцелует ее на ночь и не уложит спать детей, разрывала ей сердце. Ее душа словно действительно разбилась на части, и добрая половина из этих частей, видимо, умерла вместе с ним.
В этот день она ушла с работы пораньше, выполнив только особенно важные и неотложные дела. Сова застала ее за обедом, но о том, что она принесла плохие известия, волшебница вида не подала. Это далось даже не особенно тяжело в силу того, что удар от этой новости, во-первых, был достаточно ожидаем, учитывая, как долго ее интуиция об этом вопила, но с другой стороны в это сложно было поверить. Ну как так: вот был Эштон - а теперь его нет. Она никогда не сможет больше до него дотронуться, почувствовать запах его волос... Нет, быть того не может.
Она направилась... Да черт знал, куда, на самом деле. Волшебница трансгрессировала на границу леса на окраине города. Она была там когда-то в детстве, и с тех пор ей не предоставлялось случая туда попасть. Тогда они ездили туда затем, чтобы насладиться природой, журчанием пробегавшей неподалеку реки - сейчас же она явилась здесь с другой целью. Ей нужно было выплеснуть эмоции прежде, чем она отправится в дом родителей.
У Тары была с собой лишь ее волшебная палочка и неизменная сумка, в которую мог поместиться, казалось, целый дом. Впрочем, она никогда не измеряла предел ее вместимости. А стоило бы. Но, собственно, ничего кроме головы, палочки и клатча ей никогда и не было нужно.
Забравшись в лес достаточно глубоко, чтобы никто ей не помешал, она достала одну из тех редких книг заклинаний, что были у нее в коллекции и раскрыла ее на главе одних из самых заковыристых. Ей нужно было куда-то сбросить все то, что она накопила за день.
Всю злость на Эштона (как только он посмел ее не послушаться и бросить одну с детьми?!) и на тех, кто его убил, Тара обрушила в первых искрометных заклинаниях, не требующих особой подготовки и отточенных еще в школе. Она просто представляла одно из деревьев то в лице Эштона, которому мстила за то, что тот посмел умереть, то в лице неизвестных убийц, шипя сквозь зубы высокоэмоциональные проклятия. Исковеркав одно из деревьев, она принималась за следующее, используя на нем весь арсенал заклинаний, который она помнила наизусть, постепенно переходя из состояния близкого к сумасшествию до постепенного контроля. Когда список заклятий в ее голове закончился, она наконец перешла к приготовленной заранее книге. Вот теперь от нее требовалась внимательность и значительная сдержанность, поскольку результат этих заклинаний зависел от многих факторов, начиная от тона голоса, которым она произносила заклинания (помните передающуюся из уст в уста шутку у преподавателей Заклинаний о заклятье левитации?), заканчивая особыми выворотами кисти, необходимыми для приготовления волшебства.
Когда солнце уже начало клониться к закату, Грейс почувствовала себя достаточно изможденной физически и магически, а главное, опустошенной эмоционально. Больше она не хотела никого убить, и это было явно к лучшему. Можно было собираться.
Не смотря на то, что такие вылазки целительницы обычно были связаны с какими-то эмоциональными потрясениями, она никогда не жалела проведенного таким образом времени. Это помогало ей совладать со своими эмоциями в тишине и покое и при этом не испортить ни с кем отношения. Более того, оттачивание магического мастерства пусть даже и таким образом никогда не будет лишним.
Сейчас же Грейс трансгрессировала к любимому с детства дому. Накануне она послала брату сову, что хотела бы с ним поговорить, хотя о цели встречи не сказала. Время было назначено послерабочее и довольно позднее, поэтому ей пришлось попросить свою няню остаться с детьми на ночь, а Кристиана - чтобы он не сообщал родителям о ее визите. Ей сейчас не хотелось видеть никого, кроме него.
Стараясь быть как можно более незаметной, она слевитировала на ветку дерева, находящегося рядом со спальней брата и поначалу несколько минут наблюдала за ним в тени, прежде чем послать к нему наколдованную бабочку-маячок. Не первый раз уже она так появляется у него дома, и думается, что и не последний…

Тара видела, как брат улыбнулся, поймав ее бабочку-маячок. Это было нечто личной традиции. Она пошла еще с детства, и посылала Грейс таких бабочек сначала только Кристиану, а потом - Эштону. Другие такой чести не удостаивались.
- Долго оглядываешься, - улыбнулась в ответ волшебница, обнимая брата за шею с той же нежностью, что и он ее. - А что, если бы за тобой следила не я, мм? Совсем не заботишься ты о своей безопасности, - пожурила она, но в ее словах была доля правды. С другой стороны, излишняя паранойя тоже плохо. Так любого куста бояться будешь. Но кто знает, может ее муж и погиб вот из-за такой безответственности. В такие смутные времена всегда нужно быть настороже. Особенно, если ты представляешь из себя не рядового волшебника.
- Вы, мужчины, по моему скромному мнению, слишком самоуверенны. Вот считаете, что все в ваших руках и ходите по лезвию ножа, а нам, женщинам, переживать, - покачала она головой, выскальзывая из теплого объятия.
- И да, я тоже очень рада тебя видеть, Крис, - это действительно была правда. Радость от встречи с братом немного приглушила боль потери и подняла настроение.
Тем временем, Селвин отвел ее к себе в комнату и усадил в кресло.
- Налить? - улыбнулась Грейс. - Спасибо за предложение, конечно, но я не буду. И раз уж мы заговорили на эту тему, у меня для тебя хорошая новость, о которой пока никто не знает, - в ее глазах играли огоньки и она даже чуть наклонилась вперед. - Я беременна.
Лестрейндж замолчала, откидываясь обратно на кресле и давая время переварить эту информацию.
- Месяц. Перед командировкой Эштона, - продолжила она, пресекая возможные вопросы.
Нужно ли было уточнять, что она забеременела специально? Тара полагала, что Кристиану хватит ума об этом догадаться. Он прекрасно знал о ее интуиции и о том, что она подозревала, что Ноа не вернется из командировки. Родить от него сына, еще одного - это лучшее, что она могла сделать для своего мужа как женщина.
- Полагаю, ты уже в курсе, что... - "Эштона убили" она проглотила с комом в горле, - мой муж не вернулся из этой командировки.
Да. Так лучше. Если не называть его по имени, говорить об этом становится легче.
- Чертов дурак. А я ведь ему говорила не ехать. Вот почему вы, мужчины, такие упертые, скажи мне? - она улыбалась, глядя на Кристиана. Но все эти улыбки, веселье, которым Тара практически светилась, были лишь эйфорией. Как известно, у шока есть две стадии. И это вторая отличается тем, что человек чувствует себя плохо. При первой он чувствует себя великолепно и может, например, со сломанной ногой проходить еще несколько километров.
Тара со своей сломанной душой пока что еще может радоваться. Километры не закончились.
- Налей мне лучше кофе, - она слевитировала чашку с блюдцем, заставив дверцы шкафа, в котором стоял сервиз, открыться и с озорной улыбкой поставила эту чашку не на стол, а Кристиану на макушку. Да, она сейчас была малоадекватна, но, пожалуй, ее можно было понять. - Без сахара.
Ей не хотелось сейчас сладкого. Она хотела почувствовать горечь не только душевную, но и физическую.
- Я оставила детей с няней, поэтому у меня есть вся ночь на сумасшествия. Составишь мне компанию? - она элегантно сложила ногу на ногу. - Я, правда, еще не решила, чем хочу заняться. Может, у тебя есть варианты? Например, отправиться по следам Ноа и отомстить тем магглам, что лишили его жизни, - она изящно покачивала туфелькой на ноге. - Или не магглам. Заодно выясним. М? - не то, чтобы она всерьез рассматривала вариант такого времяпрепровождения, хотя очень хотелось бы, на самом деле. Но просто сидеть сложа руки она тоже не могла. Грейс только сейчас поняла, что ее трясет. Адреналин растекался по  венам ее тела, и только разум не позволял ей делать сейчас все, что только заблагорассудится.

Отредактировано Tara Lestrange (2015-03-05 02:20:44)