Упрямая непогода буквально сражала жителей Лондона, будь то обычный человек или волшебник. Недовольные лица были обычный декорацией в этой удручающей ненастности. Мало кто вообще решался выходить из своих теплых домов, угрюмо выглядывая из окна, теша себя надеждами о грядущих солнечных, теплых днях. Впрочем, разве можно было быть однозначным в таких совсем непостоянных вещах как погода. Бывает стоит заснуть на какой-то час, и возможно, на замену суровым холодам придет, обнадеживающая сладость прохлады.
Сегодня Бенджамин не был в настроении ни на прием гостей, не на азартные игры или вообще какое-либо общество. Он мог провести и вовсе целый день за книгой, чей сюжет ему хоть и успел наскучить, однако бросить начатое мужчина позволить себе не мог. Жизнь его медленно, но верно превращалась в одно сплошное дежавю. День за днем, все те же движения, те же слова, те же напитки и те же собеседники, или, вернее, отсутствие оных. Испытывал ли он досаду в следствии такого уклада, вряд ли. Досада несомненно касалась его, но совсем по иной причине, возможно причина эта была столь печальна и столь разрушительна, что все иное для него незамедлительно меркло в своей незначительности.
Как странно, ведь уже третий день Мистер Флинт посещал заведение с весьма сомнительным внешним, а также внутренним благоустройством. Несмотря на то, что встав с утра, он был убежден, что не покинет поместья ни за какую, даже, самую чудную награду, к вечеру же его собственное общество ему наскучивало настолько, что, накинув темный плащ поверх плеч, мужчина отправлялся лечить свою душу с помощью пьянящих напитков.
Вот и в этот ничем непримечательный вечер, Бен снова решил уступить дурному желанию, в ущерб собственной гордости. Чистая, выглаженная одежда, как и всегда, была аккуратная сложена около кровати. Нужны было отдать должное домовому эльфу, который выполнял свою работу с особенной тщательностью, не допуская ни одной огрехи. Существо искренне почитало каждого члена семейства Флинтов, испытывая безграничное счастье в заботе за ними и их домом. Мужчина знал, что эльф не требует благодарности, и, даже, более не желает, подтверждением того служило его практически невидимое существование в доме.
Спустя пару минут Мистер Флинт уже был готов покинуть дом, так что звонкий хлопок, оповещающей о свершившейся трансгрессии не заставил себя ждать. 

Жуткий перезвон вещиц, развешанных над дверью был обычным делом в этом пабе. Это значило, что на порог явился новый посетитель, новый источник средств и кладезь историй. Таковы были волшебники, посещающие паб в Косом переулке. Чтобы подумали знакомые, узнавшие, что Мистер Флинт посещает столь сомнительное заведение, что за сплетни коснулись бы их уст. Впрочем, все знакомые давно стали незнакомцами, которые и узнать бы его не смогли, даже, если желание превышало бы возможности. Уж больно он был непохож сам на себя, так что опасения о скверных слухах могли и вовсе не заботить его.
- Виски, чистый, - громко произнес мужчина, дабы бармен без труда мог расслышать его. Хоть сегодняшняя обстановка и не была чересчур шумна, все же расслышать заказ, через гулкие разговоры вблизи, было не слишком то простой задачей. Бен не в первый раз заказывал именно этот напиток. Тот был не похож на огневиски, некогда созданный волшебниками. Однако, вариант магглов ему пришелся куда больше по вкусу, и по счастливому стечению обстоятельств, этот паб имел в запасах порядочное количество терпкого напитка.
Заказ весьма быстро попал в его руки, как и быстро был опустошен сосуд. Он сделал знак бармену, о том, что исполненное стоит повторить, и тот с улыбкой, предназначенной каждому клиенту в помещении, повиновался и снова предложил Мистеру Флинту желаемое.
До этого момента он не обращал внимание, на тех, кто находился по обе стороны от него, впрочем таковых было не столь много. У конца барной стойки расположился пожилой мужчина, на вид ему было лет шестьдесят, возможно, с малой надбавкой. Он, как и Бенджамин выглядел человеком в полной мере благородным и уважаемым, и будто бы случайно забрел в место, полное заблудших душ. По правую руку, чуть поодаль, сидели две совсем худые женщины, в светлых, откровенных нарядах. Один Мерлин знал, чем промышляют эти проворные сороки, и, что творится в их уме. Сам Бен предпочел окрестить их женщинами самого низкого рода, с достатком ниже всякого достоинства. Но вот, по правую руку оказалась девушка, с несколько озадаченным видом и образом нисколько не подходившем для места, в которое, она, наверняка попала ненароком. Казалось, она не обременена мыслями ни тяжелыми, ни легкими также. Однако, разве могла дама ее пароды без видимой на то причины прибывать в столь злачном и "мужском" месте.
Бенджамину стало любопытно, поэтому он продолжал изучающе выглядывать в девушке  признаки ответов на его немые вопросы. Так и не найдя, награды за свои незримые труды, мужчина снова взялся за стакан с пьянящей жидкостью.
- Воистину удивительное заведение и странные встречи, - проговорил он, глядя на стакан в руке. Девушка вдруг показалась ему знакомой, а, значит, не могло быть сомнений та принадлежала к страте высшего общества, ибо других таких в пределах Лондона ему знать практически не приходилось, - Как необычно видеть здесь даму вроде вас. Вы походите на волчицу, отбившуюся от стаи. Как вы находите это место? - Флинт поднял глаза на свою новую знакомую. Зачем он затеял эту ничего не сулящую беседу? Ответ был до невозможности прост и очевиден. Ему было всего-навсего скучно, а градус в крови с легкостью позволял выполнять действии, даже, не присущие его натуре.

Как странно и занимательно было заводить вот такие вот разговоры с едва знакомыми людьми, вмешиваться в совершенно неизвестные судьбы. Ее мягкая улыбка могла сказать Бенджамину о многом, но многое ли из этого стоило его внимания.
- Не переоценивайте сладость одиночества. Оно благо лишь до того момента, как шум вокруг вас превратится в мертвенную тишину, а интерес в безразличие. Не думаю, что женщина вроде вас выдержит столь смиренное и отшельническое существование, - еще один еле заметный взгляд в сторону бармена и вот юноша снова подоспевает ровно в срок, чтобы удовлетворить желания Бенджамина. Еще один глоток и снова прозрачный сосуд опустошен, точно ни одна жидкость не касалась его краев, как и губы, слегка обветренные и еле заметно обожженные этим приятным, хоть и горьким напитком.
- Вам нравится рутина? Неужели выражение "стабильность - есть залог успеха" про вас? Не за что не поверю, - усмехнувшись, он снова оглядел молодую особу. Густые темные локоны беспорядочно рассыпались по плечам, будто невзначай, точно та вовсе не прилагала усилий, чтобы выглядеть красавицей, сошедшей с самых искусных полотен. Хотя, конечно, леди подобного статуса не могли позволить себе выглядеть хуже, чем того требуют рамки общества, иначе порицание стало бы их верным спутником. Молода, свежа, подобно бутону, который день ото дня раскрывается с восхождением солнца, так и это черноголовая леди напоминала ему цветок не раз увядший, но снова и снова, обретающий возрождение с новым днем.
- Идеальным? - девушке с лихвой удалось вызвать в Бенджамине самый неподдельный смех. Конечно, он не был звонок или раскатист, какой обычно бывает у людей эмоциональных или расположенных к проявлением светлых чувств. Этот смешок походил на гром, внезапно поразившей темное, беспросветное небо, исчезнувший столь же стихийно, как и появился? -  Выходит, угодить вам дело весьма простое? Я могу поручиться за большинство людей, сидящих здесь. И это большинство, несмотря на то, что день ото дня не лениться притащить сюда свою тушку, совершенно недовольны тем, что совершают эти выходы. Однако страсть к алкоголю, разврату и брани, всегда одерживает верх над благими желаниями. Впрочем, оно и не мудрено, человеческая суть, увы, печально падка до всяческих грехов. Вам нравятся эти столы? Чью чистоту сохраняют, разве что локти посетителей, которые они невоспитанно водружают на поверхность.  Или может эти лица? Даже, если с безупречной чистотой снаружи, но, непременно, с гадкой чернотой внутри. А может вам нравится огневиски? Так пускай этот напиток и благороден, но как печально наблюдать, как леди раз за разом делает дурманящие глотки, - как многое хранилось в чертогах его разума, и как мало находило выход в беседах в живыми существами, все больше пропадая в нем самом. Стоило признать, что мужчине нравилось, наконец, возложить на кого-то тяжкую ношу своих дум. В ответ же он был сполна готов выслушать все то, что было скрыто за еще неизвестной для него фигурой, на вид благородной дамы.
- Сокола? Как благородно звучит это сравнение. Чтож, я не стану мешать вашим наблюдениям. Всегда забавно наблюдать, как незнакомцы выуживают мелкие детали из личности, дабы сложить их в одну настоящую картину, - легкость преисполняло все его тело, выпитое, наконец, давало о себе знать, но, к счастью, или, к сожалению, мужчине требовалось куда большее количество горючего, чтобы перестать следить за своими мыслями и их последствиями. Он все еще был в ясном разуме, может, даже, еще более ясном, чем часом ранее.
- Вы могли видеть мой портрет на некоторых книгах, некогда популярных. В остальном же, последние годы я не был частым гостем в Англии. Вы, наверняка, представительница какого-то благородного рода, не так ли? Однако, в те времена, когда я посещал светские рауты, вы, уверен, были еще совсем юной леди. Бенджамин Флинт к вашим услугам. А вы?