С того момента уже прошло шесть дней, а я все еще не могу забыться. Лежа в своей постели, я в который раз пытаюсь заснуть и попробовать отвлечься от душевных терзаний. Эта ноша была для меня словно кара божья, с которой я только и могла, что смириться. Никто никогда не спрашивал сколько человек пали от моей руки. Наверное, им этого не следует знать. Но мне неумолимо хотелось поделиться с кем-то не просто статистикой, но чувствами, выплакаться, наконец, и может тогда, я заполучу самое драгоценное для меня сейчас – умиротворение. Меня не видели в штабе уже пять дней, как только я помогла перенести всех раненых представителей Равенства крови туда, мой след окончательно простыл. Да и меня не особо искали. Мне позволили наслаждаться собственной болью, не физической, но моральной. Мне как никогда сейчас требовалось чужое крепкое плечо, ведь всем известна простая истина: от душевной боли появляется особая близость. Хотелось почувствовать эту близость, окунуться с кем-то в такие отношения, которые бы стоили обоим ценнее золота, ибо видеть страдания другого – страшное бремя, о котором никто иной не должен был и догадаться. Каждый, кто когда-либо утешал страдающего, знает об этом — беспомощная чуткость; объятия, шепот и медленные покачивания, когда двое объединяются против одного врага, — боли. Будучи  малолетней, мне всегда казалось, что такого человека могут заменить только двое – мать и отец, но в свете событий шестилетней давности, такая учесть меня не радовала. С большим успехом я могла поговорить с бродячим псом и получить от этого бедного существа больше ласки и заботы, чем от тех, кто меня породил. Впрочем, за столько лет, эта старая рана затянулась и даже рубцов не оставила. Я рада, что теперь моя семья счастливо живет и не страшиться каждого нового дня, проживая под одной крышей с уродом, не способным на человеческие чувства.  Никто более не разобьет любимую вазу матушки благодаря некой волшебной силе, не будет читать странные книги, не растворяется в стене на станции Кинг-кросс. И я благодарна им за то, что научили меня главному умению человека – жить в пустоте. Тут не подразумевается пространство, тут говориться о самовосприятии, душе и совести человека. Если говорить о наличии последних двух факторов пустоты, то их у меня нет и подавно, а вот самовосприятие лишь исказилось, в который раз напоминая мне о моем предназначении. 
- Я же тебе говорил, что не следует идти туда. Видишь, чем все закончилось? – Причитал мистер Роуг, в который раз стирая бинты для пострадавшего от колющего заклинания сожителя. Этот молодой человек, года на три старше Бьёрн, как последний дурак подставился под удар, ради своей возлюбленной, которая даже не стоила того. Пелена, словно дурман, настигла юнца еще в школе, когда тот без прикрас признался в своих чувствах некой прекрасной леди, чистокровных кровей. Как было досадно, когда та, махнув перед его носом хвостиком, в грубой форме отказала ему, тем самым предрешив его судьбу. Эрик более ни о ком не мог думать, а как попал под одну крышу к таким же бедным магглорожденным волшебникам, так не имел совести даже на минуту замолчать, чтобы не говорить о ней. Этот факт досаждал не только Ренэйт, но и всем малочисленным жителям бывшего сиротского дома. Те, кто постарше, предпочитали закрыться в соседней комнате и погрузиться в чтение, а вот младшие – только и могли, что хмуро наблюдать за ним, да клясть несносного.
- Рен, если я буду таким же странным, когда полюблю, сделай одолжение – убей меня. – Подошедший к ней мальчишка, прижался к девушке, обняв её за талию и уткнувшись носом в живот. Он был самым юным здесь, а значит, требовал к себе большей заботы.
- Ну что ты, Тирион, не стоит относиться к стенаниям Эрика так уж категорично. Просто представь, что он кот, у которого внезапно начался продолжительный мартовский период. – Мальчик прыснул в ладошку, давясь от смеха, и только благодарно посмотрел в глаза волшебнице. Взгляд темных зеленых глаз обвел комнату и остановился на каждом, находящемся здесь, человеке. Вот миссис Роуг готовит скудный обед, молясь о том, что бы кусочков мяса хватило на всех. Джон Роуг пытается успокоить раненного Эрика и заставить его поспать. Угрюмая миссис Рамона Пиркинс довязывается пятидесятый носок, параллельно приговаривая о том, что этой зимой стоит неимоверный холод. А мирно посапывающий в кресле старичок Бренд, уже совсем сморился, после того, как сходил в магазин за тем самым, таким нужным всем, мясом.
Девушка присела на корточки, перед маленьким Риконом и застегнула ему рубашку на все пуговицы, а потом, под недовольным взором, считай что, старшей сестры, мальчик нехотя натянул на себя свитер. После нескольких щекоток, волшебница заставила его сесть за домашнее и напомнила Джиллиан о том, что в подвале есть еще картофель, который можно добавить в суп. Женщина только доброжелательно посмотрела на Рен и кивнула, явно вспоминив тот момент, когда Бьёрн притащила этот мешок домой в разгаре зимы.
- Джилл, я отлучусь по делам, так что если меня не будет несколько дней – не волнуйтесь. – МакКеллар только и успела, что поцеловать женщину в висок, как собственную мать и постараться тем самым её немного успокоить. Последняя стычка заставила волшебницу безумно нервничать и сбежать с сыном сразу же, как только все пошло не так, оставив на поле брани мужа и старших «своих» детей. Женщина чувствовала себя виноватой перед ними, но никто не смел её осуждать. Не увела бы Рикона – он мог погибнуть. Это никогда не будет считаться трусостью, это материнский долг. Она посмотрела в глаза дочери и отыскав там нежность и понимание, снова спросила у Ренэйт:
- Если же ты, несмотря на мои разуверения, продолжаешь безнадежно упорствовать и плыть против течения, то что же удивительного в том, что в конце концов тебя захлеснет волна безрассудства? – Она была женщиной с прытким, гибким умом, способным принять любое правильное решение. Наблюдая за тем, как губит себя дорогой ей человек, Джиллиан не желала мириться с таким положением вещей и постоянно пыталась сопротивляться. Как жаль, что с Рен положительного результата ей добиться все еще не удалось.
- Посмотрим, что сегодня уготовила мне судьба.

- Ренэйт МакКеллар, Вас ожидает у себя господин Корнфут, явка – немедленная. – Строго произнесла женщина, как только Бьёрн появилась в штабе. Её тон не пугал, а только подтрунивал к дурным мыслям. Хоть волшебница и была боевиком, убившим почти четыре дюжины человек за два года, но она до сих пор не могла привыкнуть к тому, что кто-либо имеет власть над ней. В своем мирке, девушка построила маленькую утопию, благодаря которой чувствовала себя относительно счастливой, словно по собственной воле делала свою работу. Но ей в который раз напомнили свое место.
Стук в дверь и как только изнутри послышалось грозное "Войдите", Ренэйт потянула ручку и показалась в проеме. Сделав несколько шагов вперед, девушка остановилась, всматриваясь в фигуру стоящую у окна.

Отредактировано Renate McKellar (2015-02-28 13:21:33)

Волшебница очутилась в довольно красивом кабинете, который отвечал всем её требованиям и вкусам. Не пользуясь хорошим положением в обществе волшебников, Ренэйт все еще не растеряла навыков, полученных в доме своего отца, человека статусного и верного своей идее. И главное для него было – соответствие.  Соответствие во всем: от одежды прислуги, до обстановки в собственном доме. Ей бы было уютно здесь, словно она оказалась в этом месте, как в собственных апартаментах. Но больше всего девушку порадовали книги и пергаменты, которые затмевали любую красоту в мире. Вдоволь налюбовавшись всем, что привлекло взгляд аристократки, девушка перевела взгляд на стоящего у окна мужчину. Ведя себя тихо, мисс МакКеллар в неком смысле, отдавала дань уважения тому человеку, который на данный момент имел над ней власть, осталось только понять, для чего она здесь.
Девушку невольно охватила оторопь. Она впервые видела предводителя Равенства крови так близко. Стоит только протянуть руку и даже не коснувшись мужчины, можно почувствовать какая неимоверно сильная магия исходит от него. Статная походка, уверенный и неким образом укоризненный взгляд - были неотъемлимыми атрибутами этого влиятельного волшебника. Он не пугал, но неумышленно заставлял себя бояться. Многие, кого до этого встречала Ренэйт, иногда казались ей таковыми же, но после встречи с мистером Корнфутом, все сомнения отпали – он единственный, кого стоит остерегаться. Истинный вождь, благородный мужчина, от которого веет силой, властью и безграничными возможностями. Как же жаль, что мисс МакКеллар  не обладает даже толикой инстинкта самосохранения, чтобы в действительности оценить весь масштаб катастрофы, которую она учинила и о которой впоследствии пойдет речь. После поступившего предложения присесть, волшебница с гордостью львицы прошла к свободному креслу и села, оставив спину идеально ровной и строго посмотрев в глаза предводителю. Кивая на все мелкие замечания в свой адрес, Рен спокойно ждала, пока на нее польётся гневная тирада, но мужчина все еще не шел в наступление.
- Мистер Корнфут, прошу прощение, но я узнала о том, что должна явиться к Вам, - волшебница с долей грациозности подняла свою руку, чтобы взглянуть на наручные часы. – Две минуты и сорок семь секунд назад.
Волшебница не собиралась дерзить, но её ответ был вполне вежлив и корректен, ибо ничего не другого она сказать не могла, посчитав, что за правду человека наказывать нечего. Её уверенность могла поражать, а наглый взгляд довести до исступления и злости. Сейчас же, она сидела и смотрела на мужчину более чем покорно, слушая все то, что он в её сторону говорил.
- Если не дерзнуть, даже когда всё выглядит безнадёжным, то ни на войне не победить, ни славы не нажить. Ко всему прочему, не думаю, что у Вас должны были возникнуть вопросы о причинах, такого поведения, своих подчиненных. Всем свойственна эмоциональность, особенно когда видишь мертвое лицо близкого тебе человека, неправда ли? Так же, устранить меня из организации Вы бы смогли только одним способом – Авадой, а это значит, Вы бы оставили как минимум шесть человек без единственной возможности на простое выживание. Так что Вы теперь скажите мне, после того, как узнаете, что я борюсь здесь не просто за свои права; убиваю не только ради собственного удовольствия; но и получаю за это комиссионные, способные покрыть все расходы на проживание семерых душ, подчиненных Вашим устоям? Уж поверьте мне, я не хотела доводить дело до крайностей и в данной ситуации надеюсь на Ваше понимание.
Мисс МакКеллар аккуратно поправила выпавшую прядь волос и откинула голову назад. Она хотела как можно быстрее разобраться в возникшей проблемой. Может быть, даже стоит сказать проблемами, вызванными её необдуманными поступками. Да, естественно, убить несколько приверженцев взглядов Гриндевальда – неслыханная дерзость, но неужели это никому не будет на руку? Неужели предводитель Равенства крови не хотел бы, чтобы враг, если уж не повержен, то, находился бы в полном смятении и страхе, который никогда не сможет восполнить потерь в «Ради всеобщего блага».  А может быть, мужчину охватывает тревога за то, что эти волшебники пали от рук женщины?  Неужто он страшиться того, что в столь хрупком создании, может таиться столько гнева и ярости, способных извергать столько смертоносных заклинаний, сколько врагов пред ней. Ренэйт уж совершенно растерялась и не ведала, чего ей ждать от предстоящего ответа на свои вопросы; не представляла, что сможет сделать, чтобы не потерять место боевика в рядах данной организации; и тем более не знала, как добиться расположения мужчины, который считает, что женщины не умеют, да и не хотят пользоваться своим разумом. Девушке сейчас просто хотелось уйти и не слышать критики в свой адрес, ибо какую-какую, а эту работы она выполняет просто прекрасно, совершенно не стыдясь того, что убивать – её признание.
- Уточню лишь одну маленькую деталь. Что конкретно я сделала не так, по отношению к тем, кто не считается другими людьми? Убивает так, словно бессердечный и неважно кто перед ним стоит: старик, женщина или дитя? Я выполнила, если уж не Ваш приказ, то по-крайней мере, свой долг и не вижу здесь ничего зазорного.

Отредактировано Renate McKellar (2015-03-07 15:41:25)

Я искала жизнь. Искала тот самый луч света, способный дать мне стимул. Но его не было. Впрочем, я была уверена в том, что его не предвидится и в последующем. Нет ничего, что могло бы подарить мне ту летучую и невесомую надежду на то, что когда-нибудь я перестану бояться и начну жить так, как то предписано мне тремя сестрами Мойрами. Мне говорят, что мое слово и гроша ломаного не стоит. Так зачем тогда доверять мне? Поручать самое главное и сложное – убийство врага. Где гарантии того, что такая мелкая сошка как я не перебежит на чужую сторону или бросит в самый ответственный момент? Сколько себя помню, я никогда не могла понять людей, которые все делают только по плану. Как ни крути, это просто невозможно, каждый раз действовать согласованно, а потом, когда что-то пойдет не так, сетовать на то, что «мы были неподготовлены к такому». Сейчас, когда на дворе не лучшие времена, нужно быть готовым ко всему, даже собственной смерти.
Ренэйт внимательно слушала мистера Корнфута, внимая каждому его слову. Во многом, девушка была не согласна с ним и на то были свои причины. Мужчина явно не понимал, что если бы волнения не перешли грань, то ничего бы не случилось. Она бы не стала лезть на рожон, не будь сомнений в том, что все вышло из-под контроля. Вы только представьте себе: две одинаковые толпы, обе выкликают одинаковые и все-таки противоположные слова, испускают враждебные и в то же время однородные крики? Это война, кровопролитная и беспощадная. Ты окунаешься в нее с головой и тебе плевать, что тебя могут убить. Ты знаешь на что решаешься в этот момент и отдаешь себе отчет в том, что такое в этом случае пушечное мясо. Главное губительное воздействие войны в том, что вплотную, воочию подступившая массовая смерть становится обыденным явлением и порождает покорное согласие с нею. Ренэйт, в свою очередь, еще до первого опыта убийства поняла, что её жизнь ничего не стоит, а значит, следует попытаться возродить доброе отношение к себе благодаря такой же жестокости. Люди не то чтобы жестоки или желают ранить ближнего, они просто ведут себя, как ищейки, почуявшие запах крови. В свою очередь, мисс МакКеллера была лучшей из них.
- Прошу прощение, но после бойни, я была более двух суток без сознания, ибо в отличие от остальных, мне не оказывали первую помощь. И я без малейшего понятия о том, куда Ваша сова принесла письмо: в мой отчий дом, по адресу прошлого проживания или нынешнему. – Волшебница отвечала спокойно, держа свое достоинство на уровне, не уподобляясь своему предводителю в громких обвинениях и желая доказать, что он не имеет права разговаривать с ней в таком тоне. Ей определенно не нравилось то, с каким гневом он выпалил свои предположения, даже не удосужившись узнать достоверность сказанного ею.
- Причем, Ваши выводы о моей юности, навеянные собственным опытом, довольно субъективны и не имеют никакой основательной базы для доказательства. Хотелось бы так же уточнить, отчего вдруг посыпались такие обвинения в мой адрес? Считаете меня наивной? Отнюдь, была бы я в действительности такой, я бы сейчас не сидела перед Вами и не вела спокойную беседу, а уже обдумывала бы поиски новой работы. Я не нагружаю себя ложными и действительно детскими надеждами на то, что такой человек как Вы, благосклонно относится к женщинам, посему и не ждала доброхотного приема Впрочем, я не собираюсь спорить с Вами, ни в коем разе, напомню лишь, что было сказано в веках:
Хвала внезапности: нас безрассудство
Иной раз выручает там, где гибнет
Глубокий замысел; то божество
Намерения наши довершает,
Хотя бы ум наметил и не так…
Вести диалог с человеком, который изначально настроен по отношению к тебе скептически и уж как бы не боялась Ренэйт этого человека, все равно старалась сохранить невозмутимый вид. Это удавалось ей довольно тяжко, что несказанно расстраивало девушки, ибо непривыкшая к чужому гнету, МакКеллар до сих пор не смогла адаптироваться к тому, что не она правит баллом.
- Никто никогда не знает, в какой именно момент его настигнут чувства. Вообще, эмоции странная вещь, которая едва ли поддается рассудку.
Я смотрела мужчине в глаза и не видела ничего, кроме ненависти и раздражения. Чувства раздражения, страха, уныния, недовольства тем не хороши, что они очень тесно связаны между собою одной и той же основой, которую можно назвать тьмой, и потому допуск в сознание мыслей одного порядка создает канал для привлечения темных мыслей другого, и сознание заливается тьмою, или отемняется, становясь фокусом магнитного притяжения для нежелательных, негодных, недостойных и низких мыслей всевозможных оттенков. Моя дружелюбность пыталась пробить панцирь раздражения Уэйн Корнфута, но, видимо, все напрасно.
- Хотят выделиться женщины, которые считают что сигареты, придают им более откровенный и вызывающий вид, совершенно не думая о том, как эта пагубная страсть влияет на человека. А я лишь пытаюсь доказать, что я чего-то стою, ибо, видимо, Вас я до сих пор не убедила как в своей преданности, так и профессиональных навыках.
Ситуация принимала критический оборот, когда предводитель предложил Ренэйт держать свой острый язычок за зубами. Она прекрасно понимала, что любое дурное слово, и она вылетит из организации, как пробка из французского шампанского из пино менье, где как раз данный сорт винограда – это мистер Корнфут, а летящая деревянная пробка – мисс МакКеллар. Гневные тирады то и дело вылетали из уст мужчины и достаточно изводили юную леди, которая уже начинала нервно искать новую позу, чтобы вновь принять нужную оборону.
- О, мистер Корнфут, будьте благоразумны и не пытайтесь испугать меня старыми историями. Будь предо мною не Вы, а аврор, я скорее всего уже была бы по дороге в Азкабан на пожизненное заключение, да с пергаментом в руках констатирующий о том, что я убийца. Я прекрасно понимаю где я и как работаю, так что не ищу подвоха в том, что непосредственный начальник высказывает недовольство в мой адрес. Раз есть что сказать, значит, я действительно заслужила, значит, моя исполнительность хромает на обе ноги, значит, что я должна понести наказание.

Отредактировано Renate McKellar (2015-03-13 22:31:34)

Скольких усилий стоило Ренэйт, чтобы не повысить голос на того, кто может вмиг лишить её жизни. Она смотрела собеседнику прямо в глаза, не стесняясь, всем своим естеством показывая, что никто и никогда не добьется преданности боевика, если будет себя вести таким образом – оскорбляя и подавляя личность своих подчиненных. МакКеллар не могла вразумить этого человека, значит бесполезно далее вести диалог. Осознание бессмысленности сопротивления пришло к волшебнице еще в самом начале разговора, но надеясь на благоразумие своего предводителя, девушка рассчитывала, что все закончится удачно для обеих сторон, но явное недовольство мужчины говорило, даже кричало, об обратном.
Молчание - единственное, чем удостоила мистера Корнфута подчиненная. Девушка молча выслушала всю тираду, поражаясь тому, насколько этот человек безжалостен и бездушен. Ренэйт было странно осознавать то, что этот человек абсолютно ни к чему не имеет истинной страсти,ему все абсолютно безразлично. То неловкое предложение «помощи» от РК, в виде услуг лекаря, было столь безучастным, что у многих добросердечных людей волосы встали дыбом. Обойти этот вопрос девушка не могла, пылкое сердце требовало раздачи, которая, возможно, навсегда лишит её даже самой воздушной надежды на будущее. Это стало походить на посредственный цирк. Сначала Рен перестала видеть сказку за театральным представлением, разглядев убогие декорации и подтекший грим актеров. Потом разучилась слушать чужие сердца, погрузившись в свое безумие. Стала почти равнодушной. Но то, что она испытала сейчас – возмутило МакКеллар до глубины души. Как может бороться за чужие жизни волшебник, чьи помыслы не заняты каждую минуту возникшей проблемой? Как только люди сводятся к простому номерному списку, настоящие бюрократы могут совершать по отношению к ним самые жестокие поступки, и не потому, что ими движет жестокость, соответствующая важности их деяний, а потому, что они не испытывают никаких человеческих чувств к своим подопечным. Все магглорожденные были в самом конце этого списка, а значит им никогда не достичь поставленных целей с предводителем, который не может справиться даже со своими эмоциями, а берется учить других.
- Мистер Корнфут, этот разговор малосодержателен так же, как и моя жизнь. Видеть Ваше недоверие к себе довольно таки противно, если учесть тот факт, что на пороге РК я появилась по собственной воле. Моя преданность РК, Вам и общему делу, была проявлена не раз, посему, если Вы считаете, что я должна понести наказание – прошу, сделайте это и освободите наконец себя от моей «ограниченности».
Ренэйт старалась сделать себя как можно более равнодушной ко всей этой ситуации, ибо в любое другое время, могла бы вместе с порывом эмоций, высказать мистеру Корнфуту все в лицо, а после покинуть кабинет раз и навсегда. В данной ситуации, только равнодушие может стать тем единственным укором, под молчание которого душа покидает сцену, бросая слабые крылья на тёплый деревянный настил, ещё мгновение назад принадлежавший ей.