[audio]http://pleer.com/tracks/58477171zKE[/audio]
День выдался как на заказ, солнечный и довольно теплый для января. Отличный день для мероприятия: скучающие по солнцу люди все равно бы вышли из своих домов, а если подворачивается такой отличный повод, почему бы не присоединиться. Все любят зрелища. Людей сегодня, в самом деле, много, очень много. То, что можно назвать толпой. Не только по количеству собравшихся, но и по уровню их организованности. Только некоторые, похоже, точно знали, зачем пришли сюда. Кое у кого в руках плакаты, кто-то обсуждает политическую обстановку и  собственно то, ради чего собрались. Кто-то у наспех сооруженной трибуны слушает оратора. Кто-то пересказывает соседям позавчерашний полуфинал с участием Пушек Педдл. Кто-то пытается успокоить рыдающего ребенка.
Дети, какого черта здесь делают дети?
Есть в толпе и репортеры с внушительными колдокамерами, и это определенно к лучшему, без прессы этот митинг не имел бы никакого смысла. Есть и несколько авроров, то ли призванных следить за порядком, то ли сочувствующих идеям, и даже какие-то торговцы. Впрочем, люди, которые просто делают свою работу, мало беспокоят Нотта, куда больше опасений вызывают те, кто вроде бы и не заинтересован в том, что происходит вокруг, но все равно не покидает площадь.
- Борьба, которая имеет для нашего мира действительно решающее значение, разворачивается прямо сейчас, на наших глазах. Мы не желаем её, но мы не отступим. На континенте она уже почти проиграна, но у нас все еще есть шансы. И они очень высоки.
Нотт не может не согласиться с выступающим. Отчасти, наверно, потому что сам писал эту речь, пусть и вдохновляясь кем-то из маггловских политиков, – на трибуне один из людей Равенства Крови, под оборотным зельем, разумеется, как и все остальные, присутствующие здесь представители Организации. Он отлично справляется с задачей, всё новые и новые слушатели подтягиваются к трибуне, аплодируют, поддерживают. Все остальное пока что, вроде бы тоже идет по плану. Совершенно неожиданно недалеко оказывается Корнфут. Кантанкерус кивает в знак приветствия и подходит так, чтобы говорить, не привлекая постороннего внимания.
- Долго будем держать их здесь? Газетчики, кажется, получили уже достаточно материала, да и люди, мне кажется, начинают нервничать. Надо или отпустить их по домам, продолжать обсуждать все это на кухнях, или дать им запал и продолжить демонстрацию активнее. Что скажете?
Его задевает плечом какая-то женщина, и резко обернувшись, Нотт замечает, что у той в руках палочка. Плохой знак. Он кивает Корнфуту, чтобы обратить внимание руководителя на эту деталь, но тот или не слишком впечатлен, или тщательно скрывает эмоции.
- Они все вооружены. Все. До единого. Нам не следует забывать об этом. Кто из наших людей отслеживает активность? Я бы послушал промежуточный доклад об обстановке кого-нибудь из боевиков.
- Если мы позволим сейчас осуждать нас только потому, что у нас нет предков с красивыми фамилиями, то что будет завтра? Чем эти аристократы заслужили ту неприкасаемость, которой пользуются? Они делают для магического сообщества больше, чем делаете вы?  Нет.
Кантанкерус оглядывается и замечает, что толпа как будто становится плотнее. Люди – все совершенно разные, особенно в своей маггловской – ну а как же, демонстрация ведь – одежде, которая отличается от мантий разнообразием и яркостью. И все же, они начинают действовать как единый организм. Поворачивают головы в одну сторону. Одновременно начинают аплодировать или скандировать лозунги.
Им пора расходиться. Еще немного – и «мирный митинг, который покажет всем возможность войны» станет не слишком мирным.
- Мы не стремимся к войне, но мы ни при каких обстоятельствах не откажемся от своих прав, прав, которыми должен обладать каждый человек. Они думают, что наше терпение – это наша слабость. Но они должны знать, что терпение не вечно, и если они отталкивают протянутую для дружеского пожатия руку, эта рука может превратиться в кулак. Мы молчали долго, но если мы видим, как наш противник поднимает палочку – можем ли мы ждать, пока он произнесет формулу заклинания? Мы должны заручиться своей совестью и верой в то, что мы на правильном пути и ничуть не слабее тех, кто хочет ограничить нас во всем.
Оратор спускается с трибуны под звуки оваций, и очень скоро его место занимает кто-то еще.
– Как думаете, здесь должны быть люди из РОБ? Они ведь не могут просто упустить такого массового собрания под руководством идеологического противника?

Отредактировано Cantankerus Nott (2015-03-17 01:00:18)

Сегодня он плохо спал. Мужчину терзали мысли о, предстоящем событии, действия которого практически невозможно было спрогнозировать в точности. Впрочем, разве может подпольная организация рассчитывать на какую-то точность? Не имело значения насколько умные люди были инициаторами сего действия, ведь их было куда меньше, чем простых участников, а численность, увы, порой более ценна, чем качество.
Когда Корнфут появился на площади его взору предстало весьма масштабное событие. Численность присутствующих перешагнула тот порог, на который рассчитывали РК, так что было необходимо немедленно, если и не предпринимать что-то, так хотя бы  задуматься о действиях организаций в подобных условиях.
Днем ранее каждому участнику митинга, который состоял в Равенстве крови были даны указания, примерный план действий в тех или иных ситуациях. Было потрачено максимум сил и ресурсов, какие могла себе позволить организация и, казалось, все неизбежно должно было пройти в соответствии с намеченными планами. Впрочем, пока не было поводов для разубеждения в правильности действий, но подстраховаться все же стоило.
Боевики были распределены по всей площади, на каждого был выделен свой участок, для отслеживание той или иной группы магов. Пришлось задействовать каждого боевого мага в РК, чтобы быть уверенными в том, что контроль и защита в действительности функционирует и при необходимости все затруднения будут немедленно устранены.  Все участники РК находились под действием оборотного зелья, так что Корнфут мог быть уверен в том, что узнать из не сможет ни одна живая душа на этой улице.
Кивок в сторону Нотта или скорее в сторону темноволосого мужчины средних лет, который скрывал его внешность. Сам же Корнфут избрал для себя обличие молодого парня с рыжеватыми волосами и с слегка конопатым носом. Он едва достигал даже среднего роста, полагающегося для мужчины, отчего Уэйн с трудом мог понять, что происходит впереди за спинами более высоких магов.
- Будем заворачиваться. Для первого раза хватит. Мы видим, что люди расположены к словам нашего оратора. Значит у нас есть шанс настроить их по своему желанию. Сегодня здесь слишком много лишних, - под этим мужчина имел в виду детей, слабых магов, да и просто людей, которые слишком истощены морально, чтобы произвести нужные им действа. Были здесь и просто зеваки, проходящие мимо плотной толпы. Но так как истинную причину сегодняшнего мероприятия знали лишь единицы из этих магов, вряд ли продолжение митинга могло принести желаемые плоды, - Доклад я уже выслушал от Барлоу. Я встретил его у самого конца толпы. Он перемещается  в разные части толпы каждые десять минут. Есть маги, которые настроены не слишком мирно и обсуждают, как бы отомстить чистокровным, виновным в их бедах. Кому-то вообще не нравится, что говорит Чарлтон, однако они не уходят, потому что их родственники придерживаются иного мнения. В процентом соотношении, магов, которые могут разделить наши идеи больше, чем, тех, кто настроен отрицательно. Можно считать, что этот митинг вполне успешен, - закончив говорить, Корнфут вытащил палочку из внутреннего кармана темно-зеленой мантии, чтобы подать знак Чарлтону. Прежде, чем митинг был организован между участниками РК была установлена связь, у каждого были разные заколдованные артефакты, дабы при незапланированных действиях, никто не смог ничего выудить или заподозрить. Так, например, у Уэйна это была обычная карточка с изображением известных магов, прилагающаяся к шоколадным лягушкам. Однако на ней были некоторые незаметные отличия, по самым краям карточки шел ряд мелких цифр, каждая из которых соответствовала участнику организации на митинге. Стоило всего лишь коснуться цифры палочкой, и в ту же секунду член организации под этим номером, мог почувствовать покалывание в том месте, где покоится его артефакт для связи. Чарлтон знал, что как только его артефакт даст о себе знать, стоит закончить речь и попросить толпу разойтись.
- Без сомнений РОБ здесь есть. Но не думаю, что они станут что-то предпринимать. Слишком большая толпа, да и наверняка они понимают, что сегодня здесь большое количество представителей Равенства Крови. Это чревато жертвами со стороны чистокровных. Так, что скорее всего сегодня они здесь только в качестве наблюдателей, - вместе с этими словами Корнфут коснулся палочкой до карточки в руке, чтобы Чарлтон наконец прекратил свою пламенную речь.
- Мы все рождены равными. И у всех у нас по венам течет алая кровь. Так давайте бороться за свои права на жизнь и слово! Каждый из вас деталь сложного механизма, если мы будем действовать вместе, мы направим этот механизм на лучшие и нужные цели! Прислушайтесь к своему чутью, когда, если не сейчас?! - всего на секунду мужчина замешкался, но сразу продолжил, - А теперь, когда все вы вернетесь домой задумайтесь над моими словами! Что будет с вашими рожденными или еще не рожденными детьми в будущем? У нас есть шанс обеспечить им равные права, так давайте добьемся их! А теперь, приглашаю вас взять листовки у той девушки, - он указал на девушку с внушительной пачкой листовок, - Там подробно описаны наши перспективы, цели и средства. Спасибо, что пришли, сегодняшний день - маленький, но важный шаг к равенству между кровью! - стило только оратору замолчать, как люди начали живо аплодировать, выкрикивать слова поддержки и махать только что полученными листовками.

Надо же, сколько здесь сегодня собралось обиженных и угнетённых. Некоторые угнетённые, правда, выглядели не обиженными, а просто скучающими или праздно любопытствующими, но к чему вдаваться в такие детали? Главное ведь массовость. Чтобы организаторы подобного мероприятия могли потом с гордостью заявить: “Видите, сколько неравнодушных в Великобритании!”. Чтобы ораторы на трибунах могли бы, обведя присутствующих широким жестом, объявить: “Видите, как нас много!” И женщина, которую только что волновало только что бы приготовить на ужин вернувшемуся с работы мужу, оглянётся вокруг и подумает: “Да, нас много. И значит, правда на нашей стороне”. При этом, что это за правда такая, она будет представлять лишь в очень общих чертах. Толпа, что с неё взять?
Разумеется, Геллерт находится под действием оборотного зелья. Быть может, кто-нибудь из толпы даже сможет узнать в долговязом и каком-то угловатом мужчине с русыми, жесткими даже на вид волосами Теда Дагласа из Тинворта. Сам Тед сейчас безмятежно спал в своём доме, начисто позабыв неожиданную встречу с Гриндевальдом. Вполне возможно, что проснуться ему предстоит знаменитостью.
На площади перед Министерством, не считая тех, кого привела Тара Лестрейндж, присутствовали и двое его людей. Кем они были, Геллерт не интересовался. Оба находились под действием Империуса, и этого было вполне достаточно. Одного он перехватил в Косом Переулке перед тем как направиться сюда, и заставил выпить оборотное, превратившее его в какого-то маггла - в этом случае Геллерту не нужно было, чтобы человека кто-нибудь мог узнать. Второго же он нашёл прямо здесь, выбрав волшебника, пришедшего на площадь без компании знакомых или родственников. Подобраться в толпе к увлечённо слушающему выступление с трибуны человеку не составило труда, а выпущенного практически вплотную Империуса никто и не заметил. Теперь эти двое стояли почти у самой трибуны и ждали своего часа, который для одного из них станет последним. А может, и для обоих.
Можно было бы, конечно, обойтись и без Империуса и использовать кого-нибудь из членов РОБ, но зачем разбрасываться своими людьми, если можно этого не делать? Ничего творческого в стоящей перед этими двумя задаче не предполагалось.
Таре и её людям было поручено следить за ходом мероприятия, а также по возможности вычислить и захватить представителей Равенства Крови, и Геллерт очень надеялся, что предпринимать что-либо женщина станет действительно “по возможности” и не полезет на рожон.
Митинг подходил к концу. Оратор, видимо, на собственный же вопрос “Когда если не сейчас?!” ответил “Как-нибудь попозже” и предложил собравшимся ограничиться знакомством с какими-то листовками. Его поддержали. То ли толпе тоже хотелось по домам, то ли они готовы поддерживать всё и всех. Ну вот сейчас и посмотрим.
- Sonorus, - Геллерт поднёс палочку к своему горлу и аппарировал аккурат на трибуну.
Интересно, будут ли его пытаться с этой трибуны убрать?
- Друзья! - незнакомый, непривычный голос разнёсся над площадью. Вот теперь убирать нельзя. Друзья же. - Неужели это всё, на что мы способны? - палочка скрылась в кармане, а Геллерт сосредоточился на том, чтобы не пустить в голос и намёка на акцент. - Слушать и кивать в ответ на высокопарные речи о том, что мы все, собравшиеся здесь и так прекрасно знаем? Посмотрите! - Геллерт указал на здание Министерства. - Как вы думаете, о чём сейчас говорят те, кто смотрит на вас из-за этих окон? Считаете, они задумались? Может быть им стыдно? Или страшно? Вы верите в это? Да они же смеются над вами!  Вот прямо сейчас они смотрят на вас и знают, что ничего не изменится! Ничего! Что все, кто сегодня выкрикивал смелые лозунги, кто говорил о борьбе и противостоянии просто разойдутся по домам! Что те, кто сегодня требовал, завтра придут к ним униженно просить.
Вообще-то отсылка к Министерству была не очень корректной. Сегодня воскресение и вряд ли там сейчас так уж и людно. Но разве кто-нибудь станет об этом задумываться?
- Вы помните тот день, когда впервые взяли в руки палочку? Помните, каким ярким казался мир, как много возможностей лежало впереди, и как полны вы были решимости воплощать эти возможности в жизнь? И что же теперь? Теперь вы довольствуетесь жалкими подачками потому что вас убедили, что так должно быть, что другого пути нет, - так, кажется, он слишком часто говорит “вы”. Нужно немедленно исправляться, не “вы”, а “мы”.
- Но нет, мы не довольствуемся, мы собрались здесь, чтобы показать, как мы недовольны, так ведь? - в его голосе явственно слышалась насмешка. - И что? Думаете, их, - ещё один жест в сторону Министерства, - это волнует? Им плевать на наши желания и наше мнение. Они уверены, что мы способны только говорить и возмущаться. Они считают, что им нечего опасаться. Они знают, что никто не посмеет посягнуть на права, которые они сами себе и придумали. Так неужели они правы, и мы так никогда и не поймём, что...
И в этот момент одна из его марионеток - та, которая была под обротным - исполнила свою роль.
- Avada Kedavra! - выкрикнул оставшийся неизвестным мужчина, и зелёная вспышка понеслась к Геллерту.
Тот, ждавший этого, без труда уклонился и спрыгнул в охотно принявшую его толпу. В мгновение ока он стал для них своим, героем. Его хлопали по плечу, с ним соглашались, его готовы были защищать от любых посягательств коварных чистокровных выскочек.
В это время, Геллерт знал, вторая марионетка убила первую. Пронзительно закричала какая-то женщина. Кто-то на кого-то набросился. Интересно, с чего вдруг? Геллерту даже показалось, что кто-то в этой стремительно закипающей толпе припомнил его имя. Ну да, конечно, во всём виноват Гриндевальд... Вот прям лично явился, лишь бы только не дать какому-то Дагласу закончить речь.
Геллерт достал палочку, чтобы снять ранее наложенный Sonorus. Он кивал тем, кто рядом с ним что-то говорил про “Докажем”, “Сможем”, “Поставим на место”, а когда заклинание было снято, и сам стал поддакивать столь же бессмысленными фразами. И покажем, и докажем, и вообще мы большие молодцы.
Стоило бы предоставить этих больших молодцов самим себе, но Геллерт решил для начала убедиться, что всё идёт как надо.