Путь, известный только с чужих слов, всегда имеет привкус неожиданности. Разум успевает не только нарисовать картину, того, что никогда не видел, но и поверить в неё, а потом, когда реальность вступает в противоречие с воображением, приходит удивление. В данном случае едва заметное: в Малфой-Мэноре Геллерт уже бывал и неплохо представлял себе особенности внутреннего убранства особняка. Вряд ли стоило ждать кардинальных отличий между доступными случайным гостям помещениями, и частью дома, предназначенной только для обитателей Мэнора. Хотя... от особняка, по заднему двору которого величаво разгуливают павлины, ждать можно многого.
Перед дверью, которая, если он ничего не напутал, вела в личные комнаты Офелии Малфой, Геллерт задержался, чтобы перегородить коридор с обеих сторон от двери оповещающими чарами. Скорее всего члены этой семьи не позволяют себе заявляться друг к другу без стука, но лучше перестраховаться. А то может получиться очень неловкая ситуация. И даже не только тем, что иностранный гость, по мнению мистера Малфоя, уже покинул поместье.
Перед тем, как войти, Геллерт рассеял скрывавшие его дезиллюзионные чары - не забыв убедиться в отсутствии свидетелей - но на этом его джентльменский порыв и закончился: стучать он не счёл нужным.
Наверно всё то же самое без проблем могла бы проделать Аделинда. У него самого не было ни одной весомой причины сталкиваться с Офелией. Кроме, быть может, любопытства, но его можно было бы удовлетворить и не появляясь в Мэноре. Конечно, если судить объективно, у него не было причин самостоятельно заниматься очень многим из того, что он делал последние годы. Он вполне мог позволить себе в большинстве случаев  ограничиться одними лишь распоряжениями. А мог переложить всё то, что считал скучным на других, не так ли? В конце концов, было бы странно, добившись власти над половиной Европы, обнаружить себя погрязшим в бюрократии похлеще среднестатистического министерского служащего. Вот Геллерт и предпочёл не обнаруживать.
Однако сейчас он зашёл дальше, выбрав личное участие в ущерб рациональности. Аделинда могла бы всё сделать не оставив ни единой зацепки, совершенно естественно вписав похищение в свою ежедневную рктину. Его же вмешательство требовало планирования и согласования с той же Аделиндой, и всё равно он рисковал. Хотя бы отношениями с Малфояии, которые, как он успел понять, ставили интересы семьи на первое место. Риск был незначительным, но ведь в нём вообще не было необходимости.
- Офелия, - открыто улыбнулся он девушке, - я так рад, что застал вас дома. Я о вас так много слышал, но наша единственная встреча была слишком мимолётной, вам не кажется? Это недоразумение необходимо всенепременно исправить.
Палочка уже была у него в руке, но он пока даже не направлял её на девушку. Вместо того, чтобы наложить на неё Непростительное и уйти, он пока ограничился просто словами. Ещё один поступок в копилку действий, не имеющих рациональной причины.
- Я ведь могу рассчитывать на ваше благоразумие? - уточнил он, словно бы только что вспомнил о чём-то важном.

Мисс Малфой он, похоже, застал за сеансом прихорашивания. Или самолюбования. Или… что ещё можно делать, имея в руках только зеркало? Геллерт машинально проследил, как девушка опустила аксессуар. Никаких угрожающе резких движений она предпринимать не пыталась, палочку не доставала… Ах, ну да. Геллерт не сразу заметил, что оружие девушки лежит аж на другом конце стола. Просто не подумал, что кому-то придёт в голову без веских на то причин откладывать её так далеко. На целый… Сколько там? Метр? Что ж, очевидно, не все разделяют его навязчивое  желание ни на миг не расставаться с самым важным для любого волшебника предметом.
Пока Офелия говорила, Геллерт, не выпуская девушку из поля зрения, неторопливо прошёл к столу и нарочито демонстративно положил её палочку в карман, покачал головой.
- Рихтер? Нет, память вас подводит. Впрочем, Рихтер, Хольцер - какая разница? - с этим наверняка бы поспорили представители семейства, у которого Геллерт позаимствовал фамилию, но их здесь и не наблюдалось. - Если вам больше импонирует фамилия Рихтер, я не против на неё откликаться, - он пожал плечами.
Слова Офелии Геллерт посчитал продолжением начатой им игры в визит вежливости. Он был уверен, что она прекрасно понимает если не всё происходящее, то, по крайней мере, основную суть, и по достоинству оценил её выдержку. А если не понимает, то эта выдержке и вовсе можно аплодировать стоя.
- Благодарю, однако не стоит, - отозвался Геллерт на предложение чая. - Разговор, вполне возможно, будет долгим, но не здесь. Обстоятельства сложились так, что мне приходится настаивать на том, чтобы вы воспользовались моим гостеприимством. Впрочем, вам ведь не впервой оказываться в подобной ситуации, не правда ли?
И зачем он это сказал? Кажется, перспектива достать наконец Нотта приводила его в какое-то чрезмерно разговорчивое и деятельное состояние. Даже если Кантанкерус не сочтёт нужным рисковать ради несостоявшейся невесты, её смерть станет для него ощутимым ударом - в этом Геллерт не сомневался. Очевидно же, что в обществе, где брак рассматривается в первую очередь как сделка или заключение союза, только жених, которому небезразлична судьба невесты, примет её отказ. Да и Аделинда уверяла, что эти двое очень даже не чужие друг другу.
- Мисс Малфой, поверьте, мой интерес к вашей персоне совершенно неподдельный, - с улыбкой заверил её Геллерт, и это было правдой. Разве не любопытно узнать, с какой девушкой Кантанкерус собирался связать свою жизнь? - Однако вы правы, и мой визит вызван не только им. Позже я непременно отвечу на ваш вопрос.
Он поднял палочку, собираясь с помощью Империо поставить точку - точнее, многоточие - в разговоре, когда неожиданная догадка наконец оформилась в связный вопрос: “А зачем ей зеркало?”
В смысле, зачем ей маленькое ручное зеркальце в собственной спальне, где имеется большое и куда более удобное? Жажда посмотреть на себя любимую вдруг стала столь непреодолимой, что даже пройти несколько шагов без того, чтобы взглянуть на отражение, оказалось невозможно?
Вместо непростительного его палочка выпустила невербальное Accio. Перехватив выскользнувшее из руки девушки зеркальце, он заглянул в него, и уже не удивился, не обнаружив своего отражения. Проигнорировав инстинктивное желание повернуть сквозное зеркало так, чтобы человек по другую сторону отражения не видел его лица, Геллерт вежливо улыбнулся потолку неизвестной комнаты:
- К сожалению, мисс Малфой вынуждена на некоторое время отлучиться.
Проклятье! И угораздило его зайти именно сейчас!

Собеседник мисс Малфой всё-таки посчитал возможным ответить. Кантанкерус Нотт. Несостоявшаяся невеста поддерживает связь с отвергнутым женихом с помощью сквозного зеркала? Почему-то Геллерту казалось, что что-то он упускает в картине их отношений. Впрочем, прямо сейчас имеет значение лишь то, что она для него, похоже, действительно важна, а с остальным можно разобраться и немного позже.
- Можно сказать, что я перенимаю британские обычаи и традиции, мистер Нотт, - ответил Геллерт.
То что Кантанкерус в курсе роли Офелии в неожиданном изменении политики семейства Малфоев, Геллерта не удивило. Кто знает, может, сам Нотт к этому руку и приложил. А если нет, то наверняка был в курсе. Гораздо интереснее, знает ли об его участии сама мисс Малфой. Да и было ли вообще то похищение? Может, Офелия сама и предложила идею, как повлиять на отца, своим товарищам из Равенства Крови?
Геллерт даже бросил внимательный взгляд поверх зеркала на девушку, как будто её внешний вид или выражение лица в этот момент могли бы выдать её принадлежность к РК.
- Если хотите получить ответ на этот вопрос, вам придётся встретиться со мной лично, - он на секунду задумался о месте. - Ждите меня на Харли-стрит, 12, - припомнил он адрес, некогда названный самим Ноттом. Собственно, почему бы и нет? - Немедленно.
Раз уж события стали развиваться гораздо быстрее, чем он планировал, то почему бы не подтолкнуть их ещё сильнее? Чем меньше времени у Кантанкеруса будет на подготовку, тем лучше.

Так, теперь мисс Малфой.
При нынешнем раскладе провожать Офелию к выходу, аппарировать вместе с ней, возвращаться в Лондон - всё это казалось Геллерту непозволительно долгим. А если она встретит кого-нибудь из родственников, то придётся ещё и ждать, пока она станет под Империусом с ними объясняться, так и вовсе всё грозит страшно затянуться. А предоставлять её самой себе, как он собирался сначала, теперь опасно.
Он направил палочку на столик с какими-то флакончиками и коробочками, предположительно косметического назначения, собираясь превратить одну из них в портал. В этот раз выбор места занял заметно больше времени. Распоряжения о встрече мисс Малфой относились к завтрашнему утру. Самому этим заниматься?..
- Portus.
Он всё-таки вспомнил место, где наверняка именно в этот - да и в любой другой - момент не было никого лишнего, но зато имелся кто-нибудь из его людей, способный должным образом встретить мисс Малфой. То самое помещение в берлинской больнице, куда он в январе отправлял Адрианну, Селвина, Гудрун и, очаровательное совпадение, бессознательного Нотта после покушения. Заявившуюся туда волшебницу, которая вряд ли сможет объяснить, что она там забыла, наверняка задержат, так сказать, “до выяснения”. А уж если сделать небольшую подказку...
- Imperio, - таким ровным тоном истинные британцы, должно быть, рассуждают о погоде. - Мисс Малфой, воспользуйтесь этим портключом. Дождитесь, пока к вам кто-нибудь обратится и скажите, что я просил проследить, чтобы вы никуда не пропадали, некоторое время… То есть, скажите, что Гриндевальд просил проследить, чтобы вы никуда не пропадали, - поправился он. А то станет ещё на какого-то Рихтера ссылаться.
Вот так. А он тем временем может встретить мистера Нотта. Если тот действительно пойдёт на встречу ради мисс Малфой.

После исчезновения мисс Малфой, Геллерт бегло осмотрел комнату, проверяя не осталось ли где-нибудь то, чему оставаться бы не следовало, задумчиво повертел в руках зеркало. Взять с собой? Теоретически, он мог вообразить ситуацию, в которой оно оказалось бы полезным. Правда куда более вероятным - в это хотелось верить - был исход, при котором очень скоро оно, как способ связи с мистером Ноттом младшим, станет совершенно бесполезным. А если оставить его здесь?.. Да, пожалуй. Геллерт положил артефакт на стол, за которым ещё недавно сидела Офелия Малфой, создал ещё один портключ и, не забыв снять оповещающие чары в коридоре, воспользовался им.
Он оказался в комнате, когда-то предназначенной для того, чтобы служить офисом, но последнее время использовавшееся с неделовой небрежностью. Причём использовавшееся волшебниками, о чём красноречиво свидетельствовали несколько выпусков Ежедневного Пророка, сваленные в некоторое подобие стопки, начатая коробка с шоколадными лягушками на столике, пара выглядывавших из укромных мест обёрток от других распространённых в магическом мире сладостей. Двое находившихся в комнате магов на появление Геллерта отреагировали по-разному: один немедленно атаковал - его заклинание Геллерт с выражением нарочитого удивления на лице отразил, - а потом смутился, второй ограничился тем, что просто встал. То ли уступал товарищу в скорости реакции, то ли, напротив, быстрее смог узнать гостя.
- Простите, милорд, - проговорил тот из двоих, который на него напал.
Ничего не отвечая, Геллерт в несколько шагов оказался у окна, из которого открывался вид на облюбованный РК почтовый ящик. С того дня, как Геллерт узнал об этом адресе больше трёх месяцев назад, но до сих пор его люди за ним на всякий случай наблюдали.
Нотт уже был на месте. Выходит, пришёл сразу же, ничего не планируя и не предпринимая, как Геллерт и потребовал. Насколько же ценна для него жизнь мисс Малфой?
Крайне, чудовищно, важна - сказала ему снесённая заклинанием часть кроны одного из здешних деревьев. Геллерт ощутил, как невольно его губы растягиваются в довольной улыбке.
- Пригласите мистера Нотта сюда, - продолжая смотреть на Кантанкеруса через окно, приказал Гриндевальд. - И заберите у него палочку. Не думаю, что он станет возражать.
А если станет, то что? Аппарировать туда и устроить повторение их дуэли?
За реакцией магов на его слова следить он не стал, ему было достаточно звука их удаляющихся шагов. Объяснять, кого он имеет в виду, не понадобилось, кроме Кантанкеруса на улице больше никого не было.
К сидящему на собственноручно созданной скамейке Нотту подошёл только один из людей Геллерта. Второй предусмотрительно остался у входа в дом напротив дома 12.
- Мистер Нотт, - столь короткую и известную фамилию волшебник запомнил без труда, - пожалуйста, отдайте вашу палочку и следуйте за мной.
Использованное Геллертом слово “пригласите” располагало к вежливости.

Наблюдая, как отправленный за Ноттом волшебник, возвращается ни с чем, Геллерт уже примерно представлял себе, что там произошло. Кантанкерус в свойственной ему манере ответил что-то нагло-умное, посыльный растерялся и предпочёл вернуться за уточнениями. Идиот.
Начало речи это предположение подтверждало, разве что говорил маг слишком монотонно, а не смущённо или взволнованно, как ожидал Геллерт. Впрочем, дальше стало понятнее. Не стал бы этот волшебник так разговаривать с Гриндевальдом, даже передавая чужие слова. Сам бы - не стал.
Геллерт дослушал сообщение Нотта до конца, после чего согласился с одним из его утверждений - о том, что не стоит подпускать близко людей под Империусом, - отправив в него банальный, скучный Stupefy. Второму, топтавшемуся позади, досталось больше: сначала Круциатус на тот случай, если этот умник умудрился прозевать наложенный на товарища Империус и просто потому что очень хотелось, и только потому всё тот же Stupefy, на случай, если и этот тоже схлопотал от Нотта Империус.
Вернувшись к окну Геллерт обнаружил Нотта, всё ещё как ни в чём не бывало дожидающимся его на скамейке. Ну и что это только что было? Только не надо говорить, что Нотт не понял, от кого исходило “приглашение”. Ему зачем-то нужно, чтобы Гриндевальд лично оценил его скамейку? Или не нужно, а просто хочется?
Возможно, первый порыв послать кого-то вместо себя был следствием осторожности. Конечно, у Нотта было крайне мало времени, но вдруг его хватило, чтобы предупредить кого-нибудь из своих, кто сейчас готов воспользоваться удачным моментом и всадить Аваду в отвлёкшегося на Нотта Гриндевальд? Возможно. Но вот дальнейшие действия Гриндевальда, хоть это и не очевидно, продиктованы были отнюдь не осторожностью.
Геллерт аппарировал к служебному входу в немецкое Министерство магии. Внутри возникла небольшая заминка. Как-то так вышло, что из всех своих министерств Геллерт примелькался разве что в австрийском. Здесь же от него - ну надо же -  потребовали предъявить пропуск и зарегистрировать палочку. Разумеется, Геллерт вежливо, но категорично отказался, и собрался пройти дальше. К сожалению, драки в своём же министерстве, в которой Гриндевальд бы сейчас с удовольствием и не задумываясь о последствиях  поучаствовал, не вышло. Один из явившихся выдворять слишком наглого посетителя волшебников узнал его, и больше проблем не возникло.
Большинство сторонников Гриндевальда, достаточно хорошо его знавших, уже давно привыкли к манере своего лидера собственноручно разбираться со многими вещами, не подразумевающими участия человека его положения. Поэтому когда Геллерт потребовал себе группу бойцов, немного, человека три будет достаточно, Ольдвиг, всё ещё бывший на рабочем месте, похоже, решил, что Гриндевальд затеял какую-нибудь диверсию в правительственном учреждении, никак не меньше. Судя по крайне серьёзным лицам троих, вызванных им магов, они тоже так считали. Так что, когда Геллерт с помощью ещё одного - третьего за последние пару десятков минут - портала вернулся в комнату на Харли-стрит и приказал прибывшим вместе с ним немецким магам привести сюда во-о-он того человека, они изрядно удивились. Впрочем, лишних вопросов задавать благоразумно не стали. Лишь один, покосившись на двух бессознательных волшебников в комнате, спросил один ли он там.
- Скорее всего, - пожал плечами Геллерт.
Оглядев в окно улицу, трое магов - хит-визарды, наверно, Геллерт не уточнял - аппарировали прямо к занятой Ноттом скамейке, оказавшись метрах в пяти от неё и друг от друга. Двое сразу же, безо всяких разговоров напали - один использовал невербальное Ahellitus, второй - тоже невербальное, но более материальное Incarcerous. Третий же собрался прикрывать товарищей от атаки Кантанкеруса, буде таковая последует, или от других возможных неожиданностей.
Геллерт тем временем, прихватив из коробки шоколадную лягушку, вернулся к окну.

Всё произошло быстро. Очень быстро. Задержка между появлением на улице трёх немцев и исчезновением одного Нотта была столь небольшой, что можно было подумать, будто сработало какое-то заклинание, вытолкнувшее англичанина за пределы Харли стрит. Точнее, не совсем за пределы. Из выбранной в качестве наблюдательного поста комнаты полностью происходящее на крыше дома напротив было не разглядеть, но вот стоявшую на фоне ещё достаточно светлого неба тёмную фигуру - вполне. Силуэт этот Геллерт заметил спустя доли секунды после вспышки, в один момент слизнувшей всех трёх посланных за Ноттом магов, и не было сомнений, что этот человек её и создал. Кантанкерус? Ну а кто же ещё.
С запозданием Геллерт понял, что уже некоторое время неподвижно стоит с выражением крайнего замешательства на лице, палочкой в одной руке и шоколадной лягушкой, которая незамедлительно оказалась отброшена в сторону, - в другой. Геллерт по достоинству оценил эффектность жеста, но совершенно не понимал, чего Нотт пытался этим добиться, не видел логики в его действиях. Было ли это ещё одной попыткой покушения на его, Геллерта, жизнь? Какое-то оно очень уж импровизированное, неловкое. У Нотта - или кого-либо ещё - не было возможности заранее узнать, как себя поведёт Геллерт. Он и сам этого не знал: из-за сквозного зеркала ему пришлось импровизировать. Или РК как-то сумело спланировать всё? Сложно и предполагает участие Аделинды, но… возможно. Но приложить такие усилия и даже не убедиться, что Гриндевальд в решающий момент оказался на положенном ему месте? Что за приступ идиотизма? А если никакого покушения не было, и Нотт просто решил убить появившихся на Харли стрит магов, то тем более ерунда получается.
Непонимание приглушило злость, точнее, позволило отложить её, растянуть во времени. Выходка Нотта привела Геллерта в ярость, но рвать и метать после приступа удивления и усиленных попыток понять происходящее как-то не тянуло. Впрочем своё этот наглый англичанин ещё получит. Скоро.
Нотт тем временем совсем исчез из виду. То ли сел, то ли вовсе лёг - вроде бы некоторое время его голова ещё маячила над линией, отделявшей дом двенадцать от неба. Плюнув на то, чтобы искать очередных посыльных или уточнить, что именно осталось от старых, Геллерт аппарировал на крышу в нескольких метрах от того места, где он видел Кантанкеруса. Англичанин оказался на том же месте. Лежал, беспечно сунув руки в карманы. Расслабленность его позы подкинула свежее поленце в тлеющий костёр геллертова раздражения.
Движение палочки - и Нотта за плечи подбросило вверх, так что его ноги в какой-то момент оказались в метре над поверхностью крыши. Геллерт заботливо проследил, чтобы при падении англичанин не скатился куда-нибудь ненароком, и только потом счёл возможным его поприветствовать:
- Добрый вечер, мистер Нотт.
Ещё одно невербальное заклинание, на этот раз Expelliarmus. Нотт в данный момент не особо походил на человека, способного оказывать активное сопротивление, так что Геллерт не видел необходимости в лишних сложностях. Впрочем, близко к англичанину не подходил.
- У меня к вам так много вопросов, - хищно улыбнулся он.
“Например, откуда вам знать, что Воскрешающего камня у меня пока нет?”
- Но сейчас я задам вам только один: зачем? - для большей ясности Геллерт кивком указал за край крыши, на Харли стрит.
Свою палочку он продолжал направлять на Нотта и внимательно следил за его действиями. Пусть всё выглядело так, словно взрыв, одним махом избавивший англичанина от трёх далеко не самых слабых противников разом, исчерпал силы мага, но, помнится, одним ранним январским утром Нотт тоже не выглядел способным на чрезмерно активные действия...

Ответ Нотта и в особенности его интонация Геллерта изрядно озадачили. От немедленного возобновления знакомства с Круциатусом англичанина спасла неожиданно здравая мысль, посетившая Гриндевальда, что безумие Пыточным не лечится, а очень даже наоборот. Да и, как показывал предыдущий опыт, в данном случае Круциатус не обладал должным воспитательным эффектом. Кроме того, сейчас у него имелось кое-что получше.
Не получивший отпора Кантанкерус тем временем отвернулся и продолжил насвистывать какой-то бодренький мотивчик.
Геллерт не мешал. Склонив голову набок, он разглядывал мага, как некий непонятный и причудливый феномен. Всё-таки псих или просто издевается? Геллерт никак не мог провести одну логичную прямую через все точки его поступков и внешних обстоятельств. Как ни крути, а что-то обязательно не вписывалось.
Он поднёс к лицу палочку Нотта, которую всё ещё держал в левой руке, вгляделся в неё, словно она могла бы объяснить мотивы её хозяина. Палочка делиться секретами Кантанкеруса не пожелала, зато отвлёкся от своего занятия - то есть увлекательного разглядывания собственной руки и насвистывания - сам Нотт.
- Собирался, - с безразличным видом подтвердил Геллерт. - Но теперь меня не покидает ощущение, что вы пришли сюда ради какой-то другой цели, и эти условия, как и сама мисс Малфой, вам не очень-то нужны.
В последний раз взвесив на руке палочку Нотта,  Геллерт коснулся её своей и, когда  соскочившие с кончика Бузинной язычки пламени охотно принялись за предложенную добычу, разжал ладонь. Догорал миниатюрный костёр уже на крыше.
- Мистер Нотт, вы ведь не идиот и не безумец. - Честно говоря, Геллерт сильно сомневался в истинности этого утверждения. - Вы должны понимать, что ваши действия имеют последствия, затрагивающие не только вас, - маг с деланной неохотой вздохнул, покачал головой. - Я собирался назвать вам условия освобождения Офелии, но сейчас не вижу иного способа показать вам, что затеянная вами игра предполагает некоторую степень ответственности за свои поступки.
Времени для ответа он Нотту не оставил. Бузинная палочка выплюнула ещё одну вспышку Ступефая, едва Геллерт закончил говорить.
Дом, где Нотту весьма вероятно предстоит провести остаток своей жизни - это если Геллерт не решит вспомнить о некогда обещанной англичанину экскурсии в Нурменгард, - уже был выбран. Снова северо-запад Германии: с одной стороны достаточно близко к Британии, чтобы не слишком перетруждать себя  с аппарацией, с другой - на континенте Геллерт ощущал себя комфортнее. Можно было и мисс Малфой сразу туда отправить, но он не мог с уверенностью сказать, что сейчас там есть хоть кто-нибудь. Вот сейчас и проверим.
Наклонившись, чтобы взять Нотта за руку, Геллерт дезаппарировал вместе с ним. Двухэтажный дом какой-то маггловской семьи среднего достатка пустовал.Тем не менее все необходимые чары на две “гостевые” комнаты уже были наложены: антиаппарационные чары - приличия ради, непропускающий звуки барьер - большей частью для удобства, чары неразбиваемости на окне и очень хлипкой на вид двери и небольшое навеянное прошлым побегом Нотта дополнение. В холле на столике небрежной кучей было свалено около полудюжины одинаковых на вид невзрачных браслетов из тусклого серебра. Один из них Геллерт надел и магически закрепил на руке у Кантанкеруса, после чего отлевитировал того в подготовленную для него комнату. Заниматься обыском англичанина он предоставил своим, пока отсутствующим подчинённым, отправить которых сюда стало его следующим шагом.
Вот теперь можно было вспомнить и о мисс Малфой. Самолично отправляться за ней Геллерт не стал.
Когда двое его людей привели Офелию во вторую “гостевую”, не забыв и ей надеть на руку один из тех серебряных браслетов, Гриндевальд дожидался её, сидя за столом, на котором имело две чашки, заварочный чайник и сахарница. Воспитанная волшебница предложила ему чая, почему бы не вернуть любезность?
- Присаживайтесь, мисс Малфой, - указал Геллерт на стул напротив себя, когда они остались наедине. - Я не представился вам должным образом, Геллерт Гриндевальд. Впрочем, вы, должно быть, и сами уже всё поняли, не так ли? Думаю, вы понимаете причины, ранее побудившие меня назваться другим именем.
Чайник взлетел над столом, по очереди наполнил обе чашки свежезаваренным чёрным чаем и вернулся на место.
- Вы не возражаете, если я задам вам несколько вопросов касательно одного нашего общего знакомого?
Подумав, над формулировкой вопроса, Геллерт с улыбкой добавил:
- Впрочем, если вы возражаете, я всё равно их задам.
В его руке появился небольшой пузырёк с бесцветной жидкостью, который он мимоходом, словно бы не обращая на собственные действия никакого внимания, поставил на стол рядом с собой.

“Всё что угодно, так? Мисс Малфой, вы не откажетесь дать интервью журналистам Ежедневного пророка, в котором просветите широкую общественность в тонкости принятия некоторых законопроектов?”
Геллерт искренне улыбнулся своим мыслям. Невольно он сравнивал поведение Офелии с тем, как вёл себя Нотт при их первой встрече. Помнится, он тоже выражал полную готовность к сотрудничеству. Он не сводил взгляда с девушки. Та держалась спокойно, и если боялась, то хорошо это скрывала. Может, сказывается опыт? Сделав глоток чая, Геллерт ещё раз усмехнулся и только потом ответил:
- Расстроюсь? Нет, что вы. Быть может, я даже посчитаю возможным ответить. Но для начала, будьте добры, расскажите мне, что вам известно о Кантанкерусе Нотте, - глупо звучащее имя Геллерт сумел выговорить с первого раза и даже без запинки.
Он откинулся на спинку жалобно скрипнувшего и заметно от этого резкого движения покосившегося стула. Вот же! Геллерт досадливо поморщился. Низкий столик и два деревянных стула он перенёс с первого этажа специально для разговора, и теперь они, явно чужеродные, торчали аккурат в центре комнаты. Задуматься о качестве мебели ему в голову не пришло. Выглядело неплохо, даже с некоторой претензией на изящество. Ничего менять он не стал, но на спинку опираться на всякий случай перестал.
- Учтите, сохранность иллюзии зависит исключительно от вашей в этом заинтересованности.
Нотт на её месте наверняка бы с невинным видом пустился в рассказ о самых бессмысленных из светских сплетен, пустой канцелярской информации и ещё много о чём, что подходит для ответа на вопрос “Что вы знаете о…”, но не представляет интереса или ценности. Насколько от него отличается мисс Малфой?

Девушку Геллерт слушал внимательно, не перебивая. Разве что её слова о “по-настоящему чистокровных” волшебниках вызвали несколько невежливый смешок, так что запинки Офелии он не заметил. Да и куда более прозрачные намёки на свою не самую чистую кровь до Гриндевальда обычно доходили с трудом. Нет, он не забывал об этом маленьком досадном факте, но почему-то искренне верил, что в его случае это не имеет никакого значения. И очень не любил, когда кто-то всё-таки прикладывал усилия для того, чтобы разрушить эту иллюзию.
“По-настоящему чистокровных”...
И всё же он воздержался от комментариев.
Ещё одним смешком он отреагировал на окончание рассказа о милом чудаке с нетрадиционными увлечениями. Медленно и с разочарованием покачал головой.
- И, конечно же, вы не имеете ни малейшего представления о том, чем этот честный… - короткая пауза и нарочитая саркастическая ухмылка, - забавный... - короткий резкий выдох, - человек заинтересовал меня настолько, что ради встречи с ним я счёл возможным потревожить вас? - он постарался подчеркнуть вопросительную интонацию, чтобы Офелия не сочла это просто абстрактным замечанием в пустоту.
Мисс Малфой говорила то ли как неглупая, то ли как честная девушка. Нет, пожалуй, до убедительности она пока немного не дотягивала, но в целом, неплохо. Вот только тратить слишком много времени на плетение словесных кружев и хождение вокруг да около Геллерт сейчас не собирался.
Он бросил взгляд на стоявший рядом пузырёк с Веритасерумом, но решил ещё немного обождать с этим.
- При каких обстоятельствах вы познакомились? - интонации этого вопроса уже более подходили допросу, чем беседе.
А Офелия осмелела настолько, что решилась на свои вопросы. Нет, он, конечно, сам разрешил, но…
- Последний раз я видел его… неподалёку отсюда, - при этом Геллерт выглядел откровенно довольным и даже машинально покосился на стену, отделявшую эту комнату от той, в которой находился Нотт. Впрочем быстро вернул более серьёзное выражение лица.

Что ж, занятая Офелией позиция была ясна как день. И не сказать, чтобы была неправдоподобной. Могла же она не знать о причастности - степень которой Геллерту была неизвестна - Нотта к её первому похищению? Могла не знать о том, чем её несостоявшийся жених так занят, что редко посещает приёмы? Ещё как могла. И отвечать старалась по возможности полно, вон даже книгу ноттовскую припомнила. И домовика. Милого.
Из стройной картины выпадало сквозное зеркало, но проверять, сможет ли мисс Малфой найти объяснение этому факту, не противореча уже сказанному, Геллерт не стал.
- Нет, - коротко ответил он, - мистер Нотт не разделяет моих взглядов.
На рассказ о первой встрече он только кивнул без особого интереса, а вот очередной вопрос Офелии застал его врасплох. А ведь действительно, чем? Тем, что пытался убить его? Нет, он не врал тогда - всего-то три месяца назад, - когда говорил о своём расположении и уважении к человеку, не побоявшемуся фактически вызвать его на дуэль. Тем, что смеет с ним не соглашаться? Но Гриндевальд не испытывал иллюзий насчёт всеобщего восторга от его идей. Ответ был, но Геллерт предпочёл на нём не задерживаться.
Он пожал плечами.
- Я всего лишь хотел бы, чтобы мистер Нотт познакомил меня с некоторыми из своих друзей.
Геллерт повертел в руке пузырёк с бесцветной жидкостью, вздохнул и придвинул его к Офелии. Забавно, но он даже был бы рад, если выяснится, что девушка не врёт. Это было бы удобнее.
- Мисс Малфой, выпейте это, - он предусмотрительно откупорил бутылочку заклинанием.
Он подождал несколько секунд, прежде чем начать задавать вопросы:
- Являетесь ли вы членом организации, называющей себя “Равенство крови”? Известно ли вам о причастности Кантанкеруса Нотта к этой организации? И, я повторю свой вопрос, при каких обстоятельствах вы впервые встретили Кантанкеруса Нотта? - Геллерт говорил сухо и скучно, ровным голосом.

Короткое “Да” затерялось среди словесной шелухи так, что Геллерт его едва не пропустил.
Вот вам и “Всё что угодно”. Ну зачем? Тоже решила, что с ним можно увлекательно поиграть? Дурной пример заразителен?
Вспышка раздражения требовала немедленного выхода.
- Crucio, - Геллерт встал, направляя палочку на Офелию. Недолго - вдох и выдох. - Не надо, мисс Малфой. Не берите пример с мистера Нотта, - дополнительные пояснения Геллерт счёл излишними.
С запозданием маг понял, что ещё могло бы побудить девушку изображать непонимание, несмотря на то, что он заранее обозначил намерение использовать Веритасерум. Вот и проверим, пока сыворотка всё ещё действует. Геллерт отошёл на несколько шагов, резко развернулся к девушке.
- О каких действиях Кантанкеруса Нотта в интересах “Равенства крови” вам известно?
Расплывчато… Впрочем, можно и посмотреть, как Офелия усвоила небольшой урок и требуется ли продолжение.
Более очевидный вопрос последовал только вторым:
- Откуда вам известно о том, что Кантанкерус Нотт является членом “Равенства крови”? - дурацкое имя вязло на зубах, но Геллерт раз за разом упрямо его проговаривал.
И только потом он задумался над словами Офелии об обстоятельствах знакомства.
Проклятье! Как говорят эти чёртовы англичане, видит Мерлин, не хотел он этим заниматься. Анализировать ответы, искать подвохи… Она ведь даже, как выясняется не член РК. Так неужели нельзя было без всего этого?
Что ж, на первый взгляд, ничего предосудительного. Столкнулись в дверях, даже не познакомились, позже поняли, что уже встречались. Почему эта история не прозвучала в первый раз, если всё так безобидно? Ах да, он сказал “встретились” и действие Веритасерума заставило её вспомнить и о первой, случайной встрече. Допустим.
- Кто дал вам сквозное зеркало, с помощью которого вы разговаривали с Кантанкерусом Ноттом?
Геллерт догадывался, что услышит в ответ на последние два вопроса, но лучше убедиться и потом уже от этого отталкиваться, чем из-за своей уверенности пропустить что-нибудь важное, но не такое очевидное.