- Почему же только худшие. Не только. Я знаю и про изобретателей из Малфоев, и про меценатов, и про авторов исторических трудов. Но мы говорим о политике. А политики-Малфои, простите, но уж очень Малфои.
Он делает еще глоток вина из своего бокала и усмехается с какой-то особой горечью, понятной разве что ему самому.
- Нет, мои предки не сжигали. Они вообще мало чем отметились на страницах истории, честно говоря. Что не значит, что они не влияли на неё. Предпочитали быть незаметными. И с ума сходили тихо, за толстыми стенами своих поместий. Сходили часто, кстати, увлечение Темными Искусствами редко когда проходят незаметно.
Офелия вдруг распаляется. Она начинает говорить быстро и много, перемежая язвительные колкости еще более язвительными, наступая на больные мозоли - как только их находит, один Мерлин знает. Несколько секунд Нотт слушает её со спокойной улыбкой, полуприкрыв глаза. Затем отшвыривает бокал в сторону резко подается вперед, к сидящей перед ним девушке и обхватывает её плечи, сжимая пальцы может быть слишком крепко.
- Ты хочешь говорить со мной? - Кантанкерус рывком заставляет аристократку встать, едва ли не поднимает её над полом, и смотрит на неё глаза в глаза. - Прекрасно. Передавай в Лютном координаты встречи, я прийду. Что, это опасно? Там пьяные гоблины, которых может вывернуть вчерашним ужином на твою белоснежную мантию и хрустальные башмачки? Но зато для меня, конечно, такая встреча будет безопасной! Ну конечно, ты ведь никому не скажешь, куда идешь а проследить за тобой так сложно! А если пригрозить выжиганием с семейных гобеленов, тоже не расскажешь? Да кто станет заниматься этим ради какого-то философа-любителя грязнокровок, да?
Он прищуривается и сжимает её плечи еще сильнее, уже не опасаясь причинить ей боль, а едва ли не стараясь сделать это. Она все ближе, Нотт слышит её сбивчивое дыхание и видит в её глазах блики страха. Или презрения. Но она ни единым словом, ни даже взглядом не просит остановиться, и это только поднимает в нем еще большую волну эмоций, настолько переплетенных друг с другом, что едва ли бы он смог объяснить их даже себе самому. Мужчина наклоняется к её уху и почти шепчет.
- Да что я знаю о тебе, кроме всего того, что известно каждому, кто даст себе труд поинтересоваться? Я не вижу тебя настоящую, только ту красивую хрустящую корочку аристократических манер, которую создало твое воспитание, и я могу только догадываться о том, кто ты на самом деле. Догадываться, сочинять, поверить в это - чтобы потом оказалось, что это вовсе не ты, а всего лишь призраки, созданные моей богатой фантазий. Что ж, можешь гордиться, этого ты уже добилась.
Нотт вдруг слишком ясно осознает, что говорит лишнее, но это уже сказано, и сожалеть поздно, остается лишь следовать по тому пути, на который приводит его собственная несдержанность. А она который раз сбивает с торной жизненной дороги в неизвестные буераки. Он разжимает пальцы, но руки все еще не может убрать с её плечей, и говорить продолжает уже куда тише и таким спокойным тоном, как будто не было этого необъяснимого порыва, как будто они мирно обсуждали шансы Пушек Педдл на победу в сезоне.
- По правде говоря, ты знаешь обо мне куда как больше, чем я о тебе. И если бы я не верил тебе - по какой-то странной, совершенно невообразимой причине - все было бы совсем по-другому. Совсем. Вопрос в другом: можешь ли ты найти столь же безумные причины, чтобы безо всяких оснований поверить мне.

- Боюсь? - он удивленно поднимает брови. - Да, пожалуй, что и так. Я редкостный трус, Офелия. И да, я развлекаюсь этой борьбой, и хочу продолжать свои развлечения до тех пор, пока мне это не надоест, а не только пока меня не убьют.
Он качает головой, удивляясь её наивности или желанию быть наивной. И, конечно, тому, что, похоже, девушка считает, что после этих четырех дней в отношении к ней семьи все будет так же, как и раньше. Впроем, кое-что точно останется неизменным: она все еще ресурс, и если этот ресурс можно использовать еще и для того, чтобы обнаружить похитителя и выйти заодно на крупную подпольную организацию - разве не грех не воспользоваться такой возможностью?
- За тобой будут следить. Сначала запирать дома, но это ненадолго. Потом, когда поймут, что могу выйти на меня через тебя - начнут следить, да. Но через Лютный они не смогут обнаружить ничего. Там вообще многие следы теряются. Поэтому я прошу тебя действовать именно так.
Её слова об искренности вдруг подталкивают его мысли в совершенно неожиданном направлении. Нотт вспоминает о том, что за все время, пока беседовал с ней, фамильный перстень, скрытый под перчаткой, упорно не подавал никаких признаком жизни. Даже тогда, когда она сказала, что собирается скучать. Даже тогда, когда пообещала прийти. Не то, чтобы это было очень уж неожиданно, но Кантанкерус не может сдержать улыбку, да и не пытается.
Офелия прикасается к его подбородку, и мужчина, не отводя взгляда, перехватывает её ладонь, не позволяя убрать её и легко прикасаясь губами к её пальцам - всего только на мгновение.
- Не разочаровала. Просто у меня есть глупая привычка ожидать получить все здесь и сейчас. Но я не устаю с ней бороться. Как видишь, борьба со всем подряд - это мое неизменное хобби.
Кантанкерус отпускает её руки и ладонями убирает с её лица прядь волос, потом наклоняет голову и теперь уже касается губами её макушки, продолжая затем говорить негромко, как будто не беспокоясь о том, что она может его не услышать. Услышит - он знает это наверняка.
- Если что-то правильное непригодно для этого мира, не значит ли, что надо изменить мир? Дать ему захлебнуться в крови? Думаю, есть другие пути, но - почему бы и нет, если не сработают они! Если ты сама считаешь это правильным, если видишь цель - почему бы тебе не плюнуть на препятствия? Решишься - ты знаешь, как меня найти.
Нотт последний раз глубоко вдыхает аромат её волос и наконец немного отстраняет Офелию от себя. 
- Есть еще кое-что, - он достает из нагрудного кармана мантии небольшой мешочек и вытряхивает из него себе на ладонь простой серебряный медальон в виде якоря. - Не хочу, чтобы кто-нибудь воспользовался моей идеей о том, как можно уговорить тебя провести четыре дня в компании незнакомого мужчины. Он работает просто: пока касается твоей кожи, закрывает для тебя аппарацию и перемещение через порталы. Думаю, это оградит тебя от похищений. Позволь.
Кантанкерус осторожно отводит несколько выбившихся из её прически локонов, чтобы застегнуть замок цепочки у нее на шее. Кулон тускло отблескивает теперь поверх мантии девушки. Мужчина отступает от неё на пару шагов и , как будто оценивает результат, затем довольно кивает.
- И последнее, - теперь в его руке появляется небольшой предмет, размером с маггловский мяч для гольфа, который он тут же бросает в руки девушки. - Лови!