Сommune bonum |
| Добро пожаловать на Commune bonum! Тучи над головами честных британских магов сгущаются. Геллерт Гриндельвальд, наконец посетил Британию, хоть и инкогнито. Набирающее силу в Англии "Равенство крови" на удивление австрийского гостя способно не просто дать отпор, а нанести первыми удар. Но обычным волшебникам пока нет до этого дела. Ведь у них есть: светская жизнь, проклятия, улыбки и страсть. Это Сommune bonum. |
Навигация: ♦ Гостевая ♦ Сюжет ♦ Нужные ♦ Анкета ♦ ЧаВо ♦ Правила ♦ Внешности ♦ Роли ♦ Энциклопедия |
| Администрация: Wane ♦ Ophelia ♦ Raven | |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Сommune bonum » ПРОШЛОЕ ВРЕМЯ » куда Остапа занесло?
Действующие лица: Elly Twilfitt, Mave Abbott, Patrick Donelly
Место и время действия: 29 августа 1918, сначала благородный дом Эбботтов, потом новоиспечённый и без претензий дом Рика и Элли.
Описание событий: «Дверь открылась. Остап прошел в комнату, которая могла быть обставлена только существом с воображением дятла» или увлекательное путешествие из Дербшира в Эпсом.
Отредактировано Mave Abbott (2014-12-30 21:40:34)
– И, стало быть, теперь сад – твое личное королевство, где ты правишь бал. Мне определённо очень нравится, ты должна быть великим гербологом! Подарю тебе на день рождения розу в горшке, - Элли с любопытством потянулась носом к ветке жасмина, наклонив её к себе поближе и с наслаждением втянув в себя тонкий аромат беленьких цветочков с желтыми серединками-сердечками, уютно расположившимися друг рядом с другом. Пустой желудок напоминал о себе грустным нытьём, как эхо раздававшимся изнутри; третий день совсем юная Элли Твилфитт находилась в состоянии спартанского режима питания – не ела ничего. Первые сутки, когда она собрала сумку и ушла к малознакомому Патрику, ирландцу и солдату, волшебнику с маггловскими корнями, думать о еде не хотелось; в ушах стояли голоса дяди и тети, дядюшкиной жены, тетушкиных детей. В какой-то момент к ним добавился недовольный лай гавкающей охотничьей собаки редкой породы, натренированной отыскивать не только лань в лесу, но и нюхлеров, и даже садовых гномов. Последние, как подозревали многие в доме, заканчивали земной путь у неё на столе. До сих пор ей было тяжело сказать даже родной Мэйв о том, что она больше не живет в Сомерсете, в огромном доме, и не работает в одном из самых известных магазинов-ателье в мире волшебников. До сих пор она не хотела ни есть, ни пить, устраивая свою жизнь дальше…
Надо сказать, к чести её родственников, они не совершили ошибки, отрезав «падшую» племянницу от семьи, как восемнадцать лет назад поступили с Шарлоттой, забрав у неё малышку и отправив восвояси. Помудревший с женитьбой дядя, вынужденный находить общий язык с женщинами всех пород и возрастов, сделал вид, что разрешает Элли жить так, как хочет она, понадеявшись, что через пару недель жизни с «кем-кем-кем?!» она вернётся домой, в тепло, к вкусной еде и удобной одежде, а произошедшее забудется, как какой-нибудь дурной сон. Он щедро выдал ей ключ от сейфа в «Гринготтсе», даже сделал вид, что благословляет, держа на уме абсолютно другие мысли, которые озвучивались в отсутствие революционно настроенной племянницы – поймать, схватить, выдать замуж, запереть, посадить на цепь, дать раскраски и повелеть разрисовать их отсюда и до обеда с целью выбивания из головы враждебных непартийных настроений. Впрочем, душить пытались не заморозкой банковских счетов и не отрезанием от семьи, а самым коварным способом, который предлагал ещё старик Люцифер – мол, если хочешь убить человека, дай ему желаемое. Элли желаемое получила, и сейчас, нанеся визит своей подружке, об этом желаемом хотела рассказать… Пока получалось плохо. Сад Мэйв выглядел в мульён раз лучше положения дел на авансцене. Элли резко тормознула под яблоней, и, рискуя получить от дерева, которое было умнее неё (без сомнений, потому что произрастало в правильной семье и в правильных руках), по своей белобрысой башке, резко сменила тему разговора.
– Я переехала от дяди, знаешь… - Элли села на траву, расправив складки на своей кремовой юбке и оперившись спиной на дерево. Мэйв, счастливая, довольная, спокойная, родная – по правде говоря, Элли была готова, что Мэйв превратится после её рассказа в дракона и откусит ей голову. Лучше бы так и случилось. По крайней мере, Элли хотела, чтобы лучшая подруга, сестра, почти вторая половинка (все же в магическом мире родня! И плевать, что троюродная) её убила. Мучаться пришлось бы меньше. – Так вот. Потом, потом вопросы!... Я в июне встретила Рика. Он ирландец, вырос в Ливерпуле, вернулся с войны. Магглы… Магглы сейчас воюют, Мэйв!... Они убивают друг друга зверски, безо всяких причин, просто потому, что одни магглы говорят на английском языке, а другие – на другом! Рик там был, и сейчас вернулся. Я много раз ходила в Лондон туда, ну… За «Дырявый котел». И там другая жизнь. Наш мир напоминает фасад, а их – внутренности; город выглядит страшно, но я к этому готова. Мы нашли общие интересы, поговорили, решили, что будем жить вместе.
Элли выдохлась, закрыв глаза. Вот сейчас повисла тишина, после которой обычно задают самые вопросы.
— Да, мама даже рада, что теперь домовики ничего не напутают, а в теплицах всегда можно выращивать ингредиенты для папиных лабораторий, — ответила Мэйв, поглаживая ствол дерева. Сад, ставший в последнее время единственным её занятием, приносящим хоть какую-то пользу (помимо, конечно, первого сделанного ею пожертвования в пользу госпиталя Святого Мунго — это было так волнующе!), расцвёл, и Мэйв всё ещё силилась вспомнить, было ли здесь так же хорошо, когда она сама была совершенной крошкой, а главным по цветочкам был магглорожденный волшебник — какая ирония, что она вспомнила о нём именно сейчас!
— Правда, сложно делать что-то с действительно редкими растениями, я пока не очень хорошо разбираюсь в условиях их разведения... А обычные ингредиенты есть у поставщиков. Но я что-нибудь придумаю, может, будет полезно для бизнеса, — задумчиво произнесла Мэйв, пытаясь перебирать в голове схемы, которые она — увы! — совершенно не могла понять своим нетренированным разумом. Наверное, нужно было самым подробным образом обсудить этот момент с папой, когда тот будет достаточно расслаблен после рабочего дня и согласится выпить чашку какао с любимой дочерью под сенью яблони и жасмина. Мэйв такие вечера больше всего любила, ну, может, они только уступали дням, проведённым с Элли — ах эта Элли! Если бы в мире существовала судьба (а Мэйв была уверена, что она существует), она только за знакомством с Элли Твилфитт отправила бы Мэйв Эбботт на Гриффиндор, а не на так сильно подходящий ей Хаффлпафф.
Но тут Элли произнесла сакраментальное «я переехала от дяди, знаешь», и всё как-то мгновенно скрутилось из пространных размышлений в тугой ком резво происходящих событий.
— Ничего себе! Вот это да! А куда, а... — но Элли оборвала подругу, призывая дослушать до конца, и Мэйв послушно закрыла рот и принялась внимательно слушать, с каждым произнесённым словом всё сильнее хмуря брови. Ирландец. Магглы. Война. И потом рамкой снова — будем жить вместе. Мэйв тяжело вздохнула прежде, чем открыть рот и начать отвечать.
Мама воспитывала её абсолютно избалованным и изласканным ребёнком, но этот ребёнок точно знал: приличие превыше всего. Мэйв и подумать не могла ни о каких отношениях с мальчишками — или мужчинами! — до того, как встретит того-самого единственного, и он торжественно попросит её руки перед всем честным народом, а она согласится — ну тогда-то уж можно будет заводить кучу детей, жить вместе и брать друг друга за руки, не стесняясь окружающих. Мэйв никогда не оставалась с мужчинами наедине — это компрометирует! — а если и оставалась, то старательно изгнала эти эпизоды из своей памяти от чужих глаз подальше. А тут Элли, её милая Элли, говорит о том, что она встретила какого-то Рика всего пару месяцев назад, а уже торжественно переезжает к нему! В ход мгновенно пошла детская непосредственность Мэйв Эбботт:
— Вы женитесь? — спросила она невпопад и как будто не о том. — Элли, это так ужасно, война. Почему же они воюют? Если у них нет причин? Это правда, что про магглов говорят, что они только и желают, что войны? Неужели правда? Это ужасно, ужасно, Элли! Но... Я не понимаю, почему ты мне раньше не сказала про этого Рика, и про... ну... тот мир, — она понизила голос, точно они говорили о неприличных вещах.
В какой-то параллельной вселенной Элли Твилфитт была идеальной девушкой. Она, наверное, чистила зубы дважды в день, в восемнадцать лет вышла бы замуж за волшебника, знала бы, кто её отец, росла бы в доме с обоими родителями, которые бы её любили. У неё была бы своя сова, много красивых игрушек и платьев, и она не забивала бы свою белокурую головку мыслями о войне, голоде, раздоре и море; а уж о том, чтобы уйти из дома к мужчине без законного брака и громких признаний в бескрайней и ч у д е с н о й (магической, красивой, прекрасной, и прочия) любви и подумать бы, скорее всего, не могла.
Но реальность била не хуже Ступефая - в самый нос, как бы сообщая, что время окститься и опомниться, а также поздороваться и успокоиться. Элли открывала самой близкой подруге душу - да, она уходит из дома, да, она не собирается замуж, да, она ходит в маггловский мир, и, снова да, бинго! Она принимает маггловский мир. Мэйв задавала много вопросов - и вопросов хороших, ответы на которые ещё только предстояло отыскать, да и не только двум малолетним девицам, но и, возможно, всем на свете людям, каждому для всех и всем для каждого.
- Так оно и было, - понуро заметила Элли Твилфитт, когда мимо её правого уха просвистело на землю яблоко, чудом не зацепив прическу. Она абсолютно спокойно подобрала его, продолжая сидеть на земле, достала волшебную палочку, вымыла струей воды и смачно откусила, снова чувствуя во рту вкус хоть какой-то еды. Мэйв Эбботт, возможно, даже не подозревала, насколько вкусные яблоки растут у неё в саду, и какую часть души она вкладывает в растения, раз Элли вернулась к жизни одним укусом плода познания.
- Жениться? Зачем? - Элли пожала плечами, с наслаждением поедая яблоко и чувствуя, как тоненькая струйка сладкого сока оставляет за собой след, застывая и высыхая справа от её улыбающихся губ. - Они другие, Мэйв. У них много государств, и это мы живём в их мире, потому что нас меньше, а не наоборот. Мы должны прятаться, а не они. У них другие... Измерения. Не фунты и дюймы, конечно, для веса и длины, а вообще. Рик знает об этом много, много больше меня или тебя. В любом случае, я не могла. Разве у нас когда-нибудь были секреты друг от друга? Ты думаешь, я бы не побежала к тебе сразу же, как только бы получила от него занимательное предложение жить вместе? - Элли грустно растянула губы в улыбке, снова откусывая яблоко. Плод познания не действовал на неё должным образом, описанным в Библии - она не видела истины вещей; зато желудок прекратил недовольно ухать, как сова в зоосаду.
- Если бы кто-нибудь узнал раньше времени, всем было бы плохо. Тебе - за то, что не донесла на меня, свою подругу. Ну, знаешь сама, знала и не сказала, что Элли собирается смыться... А так ты вне подозрений, и все шишки - мне. Не хочу, чтобы тебе было плохо, - заключила она, доедая яблоко и избавляясь от огрызка. Желание сожрать и его тоже было сильным, но пока Элли оказалась сильнее. - Ты всегда можешь спросить меня, особенно теперь. Пусть думают, что хотят! - она потрясла кулачком в воздухе. - Могу даже показать его... Наш дом. В Эпсоме. Это такой маггловский район Лондона. Там ходят электрички - это такие поезда, как Хогвартс-экспресс, только там, гм... Пахнет не сладостями, и надо быть осторожным при поездке. Есть мужской колледж, кафедральный собор, пекарня на углу и отвратительная соседка, к которой я планирую отправить тараканов. Хочешь - только скажи. Ты - важнейшая часть моей жизни.
— Ну... Вы же будете жить вместе и... наверное... — Мэйв замялась, а щёки полыхнули румянцем — ну кто вообще о таких вещах вот так запросто говорит? Мысль свою она потеряла, когда Элли заговорила о магглах и их поведении в живой природе — потеряла, чтобы ещё как-нибудь вернуться к ней позже и, старательно скрывая интерес, завести-таки разговор на ту тему, которую мама предпочитала от уже практически взрослой дочери уберегать до поры. Не иначе как считала, что у Мэйв в нужный момент как-нибудь само всё выйдет, а паника перед неизвестностью — да что там паника, закрой глаза и думай об Англии!
— Я тебя понимаю, — она взяла Элли за руку и улыбнулась. — Да, конечно, ты ведь не могла мне сказать, как я сама не подумала. Главное, что говоришь сейчас. Но от меня бы никто и слова не добился, ты ведь знаешь, — и Мэйв не лукавила, отчаянно готовая врать в лицо хоть даже Визенгамоту, если бы того потребовало спасение лучшей во всех смыслах подруги. Хоть даже ей пришлось бы клясться на магическом законодательстве!
Всё это было так отчаянно скоро и так неожиданно, что Мэйв растерялась, не зная, что и сказать. В её голове никак не укладывалось, почему, а главное, как так происходит, что Элли решила вдруг сбежать к магглам, туда, в этот непонятный для них обеих мир, только потому, что она совсем недавно встретила его, этого Рика. Может быть, думала Мэйв, может быть, это и есть та самая любовь, которую все так ищут и так ждут, то самое чувство, которое толкает на самые непонятные и самые необдуманные поступки. Неужели, неужели Элли повезло встретить свою настоящую любовь!
— Конечно! Я очень, очень хочу посмотреть! Я могу помочь тебе с вещами, — ответила она радостно, но рассказ про Эпсом продолжился, и тут же её энтузиазм немного стих. Маггловский район — это ничего, это не так страшно, она же не собирается там ни с кем разговаривать, а посмотреть, как живут эти странные существа, было бы даже интересно. Но поезда... Мэйв горько выдохнула, памятуя о своих слезах после успешно несданного экзамена на аппарацию (неоднократно!), и только пожалела, что не смогла сделать этого хотя бы ради путешествий до Эпсома — безболезненных и тех, где запах и осторожность совсем не играют роли.
— А мы... мы поедем на этой, как ты сказала? Электричке? — испуганно произнесла Мэйв, представляя себе, как она, в этой своей мантии, которую не так давно сшили на заказ, вдруг объявляется в маггловском транспорте — да что греха таить, это было не то, что страшно, это было просто отвратительно! Надо быть осторожным, сказала Элли. Мэйв эти слова напугали больше, чем известие о том, что она, пятьдесят на пятьдесят, написала в решающей контрольной по зельеварению «морень кандрагоры» вместо «корня мандрагоры». — Может быть, есть какой-то другой способ туда попадать, ведь я не смогу каждый раз ездить на этой... эмектришке.
– Да не наверное, Мэйв, а точно! – Элли оборвала застенчивую подругу на полуслове, скорее всего, неверно истолковав её завуалированное послание. – Я же сказала, что это уже решенное дело, не буду я ничего передумывать, и изменять свою позицию уж точно не про меня.
Вполне возможно, кстати, что покрасневшая, как только что съеденное Элли наливное яблочко, Мэйв, хотела спросить что-то другое, но вот только юная Твилфитт слишком уж разбушевалась, чтобы успокоиться и услышать подругу. Иногда за это было очень стыдно; эгоизм в Элли порой закипал. Впрочем, ради Мэйв она могла его засунуть гиппогриффу в одно не очень радужное место. Но, не успев осознать, что мысль Мэйв была сбита, как вражеский дракон с рыцарем-наездником, Элли уже улыбалась, счастливо молясь про себя о здоровье и долголетии подруги, простой, близкой и очень-очень любимой.
– Да никто бы и не стал спрашивать тебя добровольно, Мэйв! Они бы тебя пытали, знаем мы их! Напоили бы каким-нибудь Веритасерумом, откуда ж я знала, что дядюшка не станет меня саму наказывать! Безопасность превыше всего. Я могу чудить, сколько душе угодно, могу влезать в драконий навоз по самые свои уши, могу есть варенье ложками пополам с котлетами, но я! Никогда! Не подставлю! Тем более тебя, - эмоционально сжав ручку Мэйв, Элли поднялась на ноги, снова волшебством очистив свою одежду от травинок и земли, налипшей на плотную кремовую ткань. Вряд ли она когда-нибудь избавится от этой привычки – чистить одежду, подбирать одежду, складывать одежду, шить… Одежду! В июле исполнился ровно год, как она мотала срок в магазине; предполагалось, что пожизненный, с условно-досрочным освобождением в виде проводов в последний незамужний путь, но, как водится, нашёлся и другой способ. В оптимизме юной Твилфитт равных не было: даже сожранная драконом, она бы нашла два выхода как минимум, конечно, при условии, что её бы не перемололо в челюстях. А уж целехонькая, она бы и из желудочно-кишечного тракта бы нашла тропинку во внешний мир.
– Увидеть, говоришь… Увидеть Париж и умереть, говоришь... - Элли задумчиво прикусила нижнюю губу, слишком сильно, чтобы почувствовать, как во рту появился солоноватый, слегка железный вкус крови. Он не отрезвлял, ни в коем случае – скорее давал понять, что она – живая, всё ещё. Она прикинула, где сейчас может быть Рик, а, главное, не забыла ли она вчера вечером, перетащив к нему не очень большой саквояж со своими нехитрыми вещами, поставить парочку ловушек для тараканов, чтобы не так сильно шокировать Мэйв. Тепличные условия, в которых росла её лучшая подруга, вряд ли предусматривали увлекательные экскурсии в мир людей, живущих на весьма ограниченную денежную сумму – то есть, из мировосприятия Эбботтов, скорее всего, были начисто стёрты понятия «таракан, твою мать!», «куда делся этот кот, вчера мышей было три» и «не обращай внимания, наш сосед сидит на опиуме». Впрочем, рассказывать Мэйв, что такое опиум, а уж тем более повествовать ей о том, что двадцать лет назад магглы за эту трын-траву даже воевали с другими магглами, в планы Элли не входило. – Увидишь. Пойдём, что ли, к камину, раз не хочешь на поезде. Для тебя это не тот способ, ты права, - уверенно подхватив подругу под локоть, Твилфитт потащила её к малой гостиной первого этажа, аккурат рядом с выходом в сад. С юных лет знакомый дом Эбботтов скоро прекратит её принимать в статусе «кровинушки», а посему последним правом вето в отношении пафоса и королевских манер следовало воспользоваться без лишнего промедления.
– Полетим через Косой переулок, - пояснила Элли Мэйв. – Я не очень хочу, чтобы при случае наш путь был отслежен твоими родителями и моими воспитателями. Тебя опять начнут занимательно допрашивать, а нам с Риком гости не нужны. Нам их, видишь ли, положить спать некуда, да и готовить больше, чем на двоих, я не готова. Косой переулок! – зеленое пламя унесло её в сторону самой оживленной улицы магического мира. «Этакий Оксфорд-Стрит всея волшебников, а!» - она дождалась, пока из того же камина выйдет Мэйв, шепнув ей на ухо адрес: - Лонгдаун Роуд, тринадцать-двадцать девять.
Ну да, конечно. Самая большая улица Эпсома, Александра Роуд, проходила в паре десятков ярдов; далеко не центральная, упирающаяся в тот самый колледж, где по субботам пел хор мальчиков. А вот их с Риком проулок, как маленькая вена, бегущий вниз от кругленькой площади с крохотной стеллой памяти героев, отличался только соседями, которым не хватило гешефта на дом с окнами на авеню. До вокзала от них было достаточно далеко, и это был ещё один повод не травмировать психику Мэйв раньше времени. Ещё одна зеленая вспышка – и вот, Элли уже выходит посреди крохотной гостиной, едва ли больше десятка кубических футов. Два кресла-ветерана, небольшой журнальный столик, заваленный пергаментами и засвеченными пленками; в углу – кухня-ниша, на которой расположился радиоприёмник, заколдованный не только на магические, но и на маггловские передачи. Светло, скромно, очень тесно. Элли снова молча очистила мантию свою и подруги от каминной пыли, так же на автопилоте убрав волшебную палочку. – Захочешь чаю – скажи, заодно разберемся, как он делается.
Элли застыла, скрестив руки на груди и подпирая голову пальчиками левой ладони. От того, что она демонстрировала Мэйв свой новый дом, было и грустно, и весело одновременно: гордость за себя мешалась с чувством опасности потерять лучшую подругу, которая никогда не покидала мира, созданного из десятков роскошных залов, какие были и у неё дома тоже… Когда-то. Теперь её дом – это маленькая гостиная с кухней-нишей в углу, подвал, где у Рика фотолаборатория, небольшая спальня и рабочий кабинет, где им вдвоём уже было трудно поместиться. И маленький чулан под лестницей, использовавшийся как шкаф. – Начнём эккурсию, что ли, - отмерла Твилфитт, беря подругу за руку и утаскивая её к лестнице. – Там – подвал, фотолаборатория. Света там нет, кроме красного, чтобы проявлять плёнку. Там, – она ткнула пальцем наверх – спальня и кабинет. И оттуда видно собор Эпсом, пойдем, покажу.
На кровати в спальне стоял саквояж, видимо, поднятый Риком с утра из гостиной. Элли задумчиво посмотрела на свой багаж, пока Мэйв, видимо, наслаждалась проглядывающими над городком кампанилами церковной громады, и совершенно не заметила, что на её губе всё ещё можно было увидеть бордовое пятнышко крови от активных размышлений...
Они воспользовались камином, самым любимым — и единственным доступным — способом путешествовать для Мэйв Эбботт. Элли предложила сделать пересадку в Косом переулке, и пришлось повиноваться, внимательно вслушиваясь в незнакомые буквы в названии маггловских улиц. Мэйв захватил восторг: она чувствовала, как легко подрагивают руки, ведь ей предстоит просто невероятное приключение — подумать только, туда, где живут магглы! Теперь-то уж она не только посмотрит на картинки в учебнике маггловедения, но и сама всё увидит, собственными глазами, абсолютно так, как оно и есть в реальности, ничем не приукрашенное!
Она вышла из камина в крохотной гостиной вслед за Элли и тут же застыла на месте.
— Подумать только, как тут мало места... — выдохнула она, не зная пока, как на эту новую для себя мысль реагировать. Весь дом, наверное, по размерам едва превосходил гостиную среднестатистического особняка, а Мэйв, привыкшая к пространству и светлоте собственной комнаты, и вовсе чуть не потеряла дар речи, оказавшись в небольшом и не слишком хорошо обставленном местечке. — Все магглы так живут?
Тут-то слова Элли про другие меры всплыли в памяти, чуть в искорёженном виде. Мэйв, приоткрыв рот, во все глаза разглядывала нехитрое убранство нового дома подруги и её нового Рика, а сама всё пыталась понять, как же ей к этому всему новому теперь относиться. Дом, который она представляла себе совсем иначе, совершенно по-другому, просто поразил её своей теснотой и серостью, совершенно неведомых ей дома, где уборку делали домовые эльфы, а заботиться ей только и приходилось, что о собственном роскошном саде, уже удобренном поколениями предшественников.
Они поднялись наверх; пока Элли говорила, Мэйв хранила торжественное молчание, совершенно обескураженная. Неужели Элли так хочется жить в этом месте, тогда как её собственный дом был просто в тысячи раз больше и красивее? Неужели кто-то вообще может добровольно захотеть жить в подобном месте? Но они поднимались наверх, и Элли обещала вид на собор; Мэйв послушно шла позади и старалась не думать, что там такое мелькнуло в направлении кухни, совсем крошечное, не больше мыши.
Собор действительно было хорошо видно из окна, и Мэйв на мгновение отвлеклась, наслаждаясь маггловской архитектурой — соборы она тоже видела только на колдографиях — а потом принялась оглядывать спальню. Кровать, на которой примостился саквояж — видимо, с вещами Элли, которая уже всё решила и всё сама организовала. Совершенно небольшая, в спальню Мэйв бы три таких вместились, и она была совершенно довольна размерами собственного жилища. Так, погодите-ка, кровать?..
— Элли, а где ты будешь спать? — спросила Мэйв, но, напоровшись на непонимающий взгляд Элли всё-таки начала понимать, что где-то её розовые очки всё-таки придётся немного снять и отложить на время на полочку.
— Как вы будете спать в одной кровати, вы же не... ну ты же сказала, что вы не женитесь? Так ведь не положено! О Мерлин и Моргана, Элли, вы... неужели вы уже... ну, спали... в одной... кровати? Вместе и... со всем причитающимся? — тут красную, как рак, Мэйв от собственного бесстыдства покинуло самообладание, она приземлилась на кровать и, потупив глазки, блестящие от интереса — бесстыдство какое, но Мерлин, Мерлин, как же всё это волнительно! — следила за пятками подруги, ожидая то ли её дальнейших перемещений, то ли что пятки всё правильно поймут и дадут прямой и абсолютно без обиняков ответ — как раз в стиле Элли Твилфитт.
Мама говорила, что о таких вещах в приличном обществе не говорят, но, в конце концов, они ведь с Элли подруги и обо всём друг другу говорят — с кем, как не с ней, переступить черту приличия?
Заключительная часть этого волнующего девичью душу разговора достигла ушей Патрика, вошедшего в дом минутой ранее и остановившегося у входных дверей для того, чтобы выскрести из карманов пальто какую-то мелочь. Ее за сегодня скопилось немало, поскольку подходивший к концу месяц всегда требовал определенных расходов в виде платы за дом, пополнения запасов топлива для дремавшего в том, что не совсем честно было бы называть гаражом, фордика и прочих неотложных приобретений.
Покоившиеся подмышкой свежие номера лондонских газет, включая и ту, что была снабжена колдографиями, были небрежно отправлены на стол одновременно с коротким, но громким покашливанием, которым ирландец решил возвестить секретничавшим наверху подругам о своем появлении. Ему и так посчастливилось ухватить ушными раковинами то, что вряд ли предназначалось для них, но тут уж нечего было поделать – сказанного не воротишь, услышанного сразу не забудешь.
Пяти шагов оказалось достаточно для того, чтобы оказаться наверху, по пути поглаживая ребром ладони по полям мягкой шляпы. В саму комнату Рик входить не стал, ибо их с Элли спальня как, возможно, ни одна другая из тех, что на своем веку повидала их гостья, соответствовала определении «только для двоих, третьему будет тесновато».
- Элли, не окажешь ли честь, представив меня своей подруге? – опершись плечом о дверной косяк, уже не единожды проверенный на прочность подобным образом, мужчина добродушно улыбнулся, вполне допуская мысль о том, что засмущавшейся от собственных предположений девушке в следующую же минуту захочется его как следует выбранить. Возвышенное желание уберечь близкую душу от знакомства с суровым миром за стенами родительских особняков вполне могло возникнуть у благовоспитанной особы, для которой такие вот улыбчивые типчики заочно по настоянию матушек, тетушек и бабушек возводились в сан прислужников Дьявола. Но по-крайней мере снятая шляпа могла засвидетельствовать, что рогов на голове Патрика не было. С хвостом дело обстояло сложнее…
- Я случайно услышал вас часть вашей беседы. Увы, меча Тристана у нас нет, но Элли может огородиться треногой, если захочет, - так или иначе, в преступлениях против морали и нравственности сознаваться придется, так лучше уж сделать это сразу, не то пришлось бы, чего доброго, начинать краснеть, что называется, за компанию.
Отредактировано Patrick Donnelly (2014-12-30 00:26:37)
Элли внимательно наблюдала за подругой, обалдевше созерцавшей их с Риком простой дом взглядом пятиклассниц в средней Ловудской женской школе, которым только что рассказали про размножение, в том числе и человека. Мэйв, выросшая как единственная и последняя в своём роде английская палевая роза, никогда в жизни не видела ничего более непохожего на свой мир, в котором жили единороги, порой даже радужные. В существовании такого вида Твилфитт сомневалась, поскольку магическую зоологию она провалила на оценку «Т», покормив шишугу флоббер-червями – мол, собака любит мясо. Черви – это тоже мясо. Почему «Т»? Как «Т»? Ну и Мерлин с вами, пусть так.
- Ну, везде есть мажорный высший свет и менее мажорный средний класс, - осторожно пояснила подружке Элли. – Вот. Волшебники тоже не все живут в особняках. Моя мама, которая биологическая, наверняка обитает в каком-нибудь вигваме, или как там эти строения аборигенов называются?
Элли поморщилась. Слава Богу, что маман выдала ей простенькое имя – оно звучало куда более, чем к месту в вопросе про то, кто где будет спать. По мнению мисс Твилфитт, куда более нелепо звучал бы он, задай его Мэйв с каким-нибудь длинным, очень чистокровно-аристократическо-магическим именем типа: «Леди Гертруда, это что же получается?»
Именно поэтому она звонко расхохоталась, не услышав, как домой зашёл Рик, со всей учтивостью и тактом предупредив двух девиц о том, что в его присутствии краснеть о том, где спит Элли, было бы странно. И вот, Мэйв, бордовая, с золотистыми прядями волос – точно гриффиндорское знамя в стиле ар-нуво, сидит на краешке их с Риком кровати, разглядывает ноги Элли; которая, в свою очередь, очень заразительно хохочет, всё так же оставаясь со скрещенными на груди ручками; и Рик в дверях. Кажется, в книге у Бернарда Шоу, взятой вчера в библиотеке за углом, что-то подобное должно было бы случиться, судя по аннотации.
Но тут всё куда серьёзнее, тут – жизнь. И из дурацкой ситуации надо как-то выходить: в конце концов, в одной и той же комнате собрались сразу обе части занимательной жизни и мнений Элли Твилфитт. Она с трудом прекратила хохотать; живое воображение и бурная фантазия действительно нарисовали ей сцену отгораживания от широкоплечего сильного ирландца треногой из фотолаборатории. Губы заболели от улыбки, которая так и осталась на них, и прокушенная недавно ранка снова кровоточила. Слегка придя в себя от этого укола псевдосовести в нижнюю губу и тут же забыв про него, Элли кивнула.
- С удовольствием. Мэйв, разреши представить тебе… - кажется, она даже не нарушила этикета. Женщине – мужчину, а при равенстве – старшему младшего, а при равенстве – по должностям… Откуда эти знания всплыли гадать не пришлось. Научили же - ещё позавчера она была одной из наследниц Твилфиттовской части ателье, воспитанной, выдрессированной. Например, подобно собаке Павлова, она не могла отвыкнуть чистить одежду; точнее, подобно ассистентке в ателье. Бывшей.
- Разреши представить тебе Патрика Доннелли. Можно просто Рик. Нужно, я бы сказала, - она продолжала улыбаться, только уже не от предложения Рика отгородиться треногой, а от того, что, слава Богу, он пришёл. И от того, что надо было как-то замаскировать незнание, каким именно статусом окрестить Рика. Муж? Друг? Донор? Собутыльник? Партнёр по фокстроту? Откуда в её голове это слово? – Так вот, тренога у нас в подвале. Отгораживаться не придётся, мы спим вместе, - припечатала Элли. Давно пора. В конце концов, чем больше Мэйв узнает сейчас, тем меньше придётся краснеть, врать, недоговаривать, выдумывать и изобретать; и если на страницах своих сочинений она могла врать, если писала сказку для детей, то от лжи подруге язык бы почернел и отвалился.
- А это моя подруга. Мэйв Эбботт, - Элли облокотилась попой на пустой подоконник, склонив головку набок. Пояснять о том, что Мэйв - чистокровнейшая и аристократичнейшая, не требовалось. Она всё равно осталась бы её дорогой Мэйв, хоть кем бы ни родилась. Да и в этом доме уж точно статус крови не требовался.
Отредактировано Elly Twilfitt (2014-12-30 00:59:55)
Мэйв сама не заметила, как оказалась на ногах при первых же звуках мужского голоса и едва не вытянулась по стойке смирно что ваш заправский солдат маггловской армии, той самой, что для большой войны, про которую только что весьма живописно при наличии всего нескольких слов рассказала Элли.
— Очень приятно с вами познакомиться, — Мэйв, не зная, как принято у магглов приветствовать друг друга, да ещё и полностью обескураженная таким внезапным появлением на пороге хозяина дома, просто присела в быстром книксене и засвидетельствовала лёгкую улыбку — потом снова спрятала взгляд, от греха подальше. — Элли пока не очень много о вас рассказывала, но только хорошее.
И, в принципе, как и всегда, не особенно соврала — даже если бы Элли просто сказала «Рик», Мэйв бы всё поняла по тому тону, по тому взгляду, которым бы сопровождался этот короткий набор звуков. Ей всё ещё не очень верилось в реальность происходящего, и хотелось себя ущипнуть — но сделать хотя бы одно лишнее движение в сложившейся ситуации казалось ей практически самым верным способом ещё больше себя компрометировать, и если Элли была для неё абсолютно доверенным лицом, человеком, который выдержит любую глупость, появившуюся из уст дурочки Мэйв Эбботт, то этот совершенно незнакомый можнопростоРик — да ещё и мужчина! — представлял для неё самое что ни на есть смущающее обстоятельство.
Мэйв хотелось сквозь землю провалиться, потому что Патрик Донелли — этот самый человек, которого Элли выбрала себе в спутники жизни и абсолютно неприличные немужья — явно слышал как минимум заключительную часть разговора, и при этом настолько ненавязчиво продемонстрировал свою осведомлённость, что Мэйв ещё сильнее устыдилась собственного нарушения норм приличия и сбежала бы, будь ей лет на восемь меньше. Однако умение оставаться на месте и заставлять себя преодолевать стыд она пыталась заработать, как многие зарабатывали себе очки в Министерстве Магии, перекладывая бумажки и старательно заслуживая репутацию best employee ever.
— Я такая глупая, простите, — добавила она уже тише, сгорая со стыда от собственного непотребного поведения.
- Воспитание – не глупость, - мягко возразил Рик, удержавшись от улыбки, которая могла быть неверно истолкована засмущавшейся девушкой. Достаточно будет с нее и веселящейся рядом подруги, но в этом-то как раз ничего удивительного не было – в чем-то Элли оставалась ребенком, и перемены не пугали ее, а казались началом незабываемого приключения.
Конечно, воспитание воспитанию рознь, и глупостью можно назвать то, в основе которого лежит утверждение, что все должны вести себя по некоему общепринятому стандарту, чего сами воспитатели зачастую не делают.
- Рад знакомству. Позволите называть вас просто Мэйв? – у ног мужчины появился немалых размеров кот, обнюхал штанину хозяина, коротко мяукнул и начал неторопливо и с достоинством карабкаться по этой самой штанине наверх. Какой уж тут официоз…
- Ну вот, теперь вы знакомы почти со всеми обитателями этого дома. Будет неплохо, если Элли сможет поддерживать связь с кем-то из прежнего круга общения, - здоровенная и наглая темно-серая машина для ловли мышей где угодно, но только не в этих стенах, тем временем успешно добралась до свитера и ее дальнейшие передвижения стали вполне ощутимы для ирландца. Отдирать же его было бесполезно – этот нахлебник при случае мог ловок цапнуть за палец, в чем Патрик убедился в первый же день, как только обосновался в этом доме.
- А только хорошее обо мне рассказывают потому, что вашей подруге надо как-то оправдывать свой поступок, не так ли? – усмехнувшись, Рик перевел взгляд на свой самый большой нажитый капитал в лице невинно хлопающего ресницами создания.
Наконец-то смех отзвучал; Элли молча улыбалась, не уступая по скорости краснения щёчек своей подружке Мэйв. Рик был взрослее двух романтично настроенных девушек на несколько лет - на десяток, а то и на два. Благополучная Мэйв и относительно такая же Элли носили розовые очки и пускали розовые пузыри, пока он был на войне. Волшебник на маггловской войне; Элли пообещала себе, что обязательно поразмышляет на эту тему, возможно, даже попросит Рика что-нибудь ей рассказать. А сейчас её герой стоял в проходе, добродушно улыбался, воспитанно вёл беседу. Элли ничего не оставалось, кроме как хранить тишину до поры и чувствовать, как её щечки алеют - немного по-детски, как будто она не стоит в одной комнате со своими самыми близкими людьми, а только что мчалась на открытой упряжке, запряжённой фестралами, по морозной погоде, вдоль зеркальной глади Эйвона. Вряд ли Элли была романтиком в самом прямом смысле слова - она не ждала ни вздохов, ни других лунно-песенных атрибутов в стихотворно-шоколадной форме; но её буйная голова героя и душа созидателя легко относилась к переменам, ведущим дальше. Ключевым, естественно, было то самое "дальше"; в настоящий момент она видела "дальше" в Рике.
При условии, что Мэйв останется с ней. В противном случае, она бы утратила последнюю веру в некогда окружавший её благополучный мир без войн и потрясений.
- Это не глупость, Мэйв, - тихо и с какой-то торжественностью объяснила Элли, подойдя к подруге и приобняв её за плечи. - Просто... Просто это другой мир, если угодно. Мне всё равно, что Рик не носит фамилию какого-нибудь древнего магического рода, а ему, думаю, так же всё равно, что я - внебрачная дочка женщины, сбежавшей из дома, бастард, если угодно. Мы не в состоянии изменить жизнь всего магического сообщества, которое не понимает и не принимает ни нас, ни наших желаний и стремлений, но у нас есть силы и воля, чтобы поступать по-своему. И это же тоже не глупость, хотя именно так и сказали мои оставшиеся в семье родственники. В конце концов, Мэйв, кто бы ни придумал правила, он не учёл, что жизнь куда богаче.
Она мягко улыбнулась подруге, давая понять, что Мэйв не будет в их доме чужой. Никогда.
Котяра карабкался по Рику не хуже, чем по трём тополям на Хай-Стрит, и Элли отметила про себя, какие именно нитки из свитера и из брюк мужчины ей придётся заправить назад чуть позже. Привычки, выжженные на её натуре, давали о себе знать; и это тоже не было глупостью, потому что, несмотря на богатство семьи и весьма тепличные условия, Элли, к собственному удивлению, оказалась достаточно хозяйственной - и в меру храброй. Наверное, Шляпа-таки не ошибается.
- Зачем что-то оправдывать? - девушка усмехнулась. Вероятно, она всё ещё страдала юношеским максимализмом, и Бог его знает, когда он пройдёт. - Я встретила хорошего человека, полюбила его, приняла решение без чьей бы то ни было помощи. Что конкретно здесь нужно оправдать! - вопрос был риторическим, нежели требующим ответа. - В конце концов, я не нарушала никаких законов, чтобы сидеть у хит-визардов и писать объяснительную вида "Я, Элли Твилфитт, встретила Патрика Доннелли, осознала духовную близость и решила, что более не желаю быть чужой в псевдосвоей семье, собрав далее сумку и приняв предложение жить вместе." Пока что за это Визенгамот не сажает в Азкабан, - пояснила Элли свой выбор, пожав плечами и рискнув почесать кота за ухом.
- У Мэйв, кстати, есть книззл, Кинг Артур. Как зовут нашего Мышератора, я не знаю, - призналась Элли, опираясь на стенку рядом с Риком. Кот замер у ирландца на плече, внимательно разглядывая их гостью.
Отредактировано Elly Twilfitt (2014-12-31 19:12:48)
— Конечно! Просто Мэйв, — Мэйв улыбнулась — к ней, как к мисс Эбботт, конечно, обращались, но все как-то легко и быстро соскакивали на имя, видимо, не в состоянии обращаться к практически ребёнку как подобает (хотя её самую старшую сестру, кажется, с самого рождения звали исключительно с титулом — Мэйв иногда и самой хотелось прибавить "мэм", когда они заводили лёгкий разговор по душам).
— Я бы никогда не подумала оставить Элли, даже если бы она решила жить в драконьих скалах, — торжественно сообщила Мэйв, но потом всё-таки добавила:
— К тому же, здесь даже... мило.
Потом Элли говорила, много и красочно, о том, что она считает собственный поступок нормальным, что всё на самом деле в порядке, это закостенелое магическое общество должно страдать по этому поводу, раз уж не может принять такие поступки от своих обитателей. Мэйв казалось, что Элли говорит правильно, что, возможно, Элли права, но пытаясь представить, как она сама — или Офелия Малфой, например — старательно высвобождаются из цепкой родительской хватки и говорят, что теперь будут жить в Эпсоме и ездить на эмектришках — ей становилось не по себе. Впрочем, что-то ей подсказывало, что благодаря Элли такое, возможно, через десяток лет действительно войдёт в моду, и каждый уважающий себя чистокровный волшебник будет должен жениться на магглорожденой ведьме — и наоборот.
За своими размышлениями она почти потеряла нить разговора, очнувшись только когда серый кот взобрался на плечо к Рику и уставился на Мэйв — видимо, оценивал гостью по своей кошачьей шкале и решал, как теперь относиться к её приходам.
— Наверное, ты права, Элли... — тихо ответила Мэйв не то чтобы из согласия, но скорее потому, что пока не могла дать однозначных выводов по этому вопросу — слова Элли казались разумными, но только подумайте... Мэйв чуть покачала головой, отгоняя начавшиеся по третьему кругу размышления о вечном — в конце концов, это было не очень прилично, нырять в собственные мысли, когда она в гостях.
На плече Рика сидел кот, рядом стояла Элли, а она сама в этой маленькой комнатке в Эпсоме с видом на собор, в комнатке, которая практически как чулан под лестницей и вообще непонятно, как тут можно жить... Картина представлялась знатная, но именно это дарило ей чувство душевного... умиротворения? Когда Элли вот так стоит с новым знакомцем Риком, на его плече посижиает кот — совершенно обычный кот, не как Кинг Артур, к тому же из магического в этом «Мышераторе» была разве что тонкая невидимая пыль, оставшаяся после палочек живущих тут волшебников — и Мэйв всё ещё не понимала, как и почему люди отказываются от привычного образа жизни и уходят туда, к магглам. Даже Элли, которая не стремилась разрывать контакта с родным миром, а всего лишь на пару шагов приблизилась к невидимой границе, ей всё ещё было предельно трудно понять. Но Мэйв Эбботт, конечно, попытается, не будь она сама собой.
— Да, Кинг Артур... — она замялась, вспоминая, что вообще собиралась сказать. — Сестра, когда дарила его мне, сказала, что он будет меня защищать там, в школе. А я как раз недавно прочитала легенды о короле Артуре, и... — она рассмеялась.
- И защитник обрел имя, - кивнул Патрик, нашедший, что Ланселот подошло бы книззлу куда меньше. Мышератор же скептически относился ко всем попыткам присвоить ему хотя бы какое-то постоянное имя, на каждый из предложенных вариантов отвечая презрительным подергиванием уха или кончика хвоста. Словом, одомашниваться он не желал и вообще делал вид, что это Рик и Элли по его милостивому согласию проживают на выделенной им территории.
- Раз уж зашла речь о Визенгамоте, то могу сообщить, что по редакции гуляют очередные слухи о разногласиях среди почтенных членов этого собрания высокородных умов, - откровенно говоря, не было наказания хуже для журналиста, чем брать интервью у волшебника, который просидел на скамье Визенгамота хотя бы лет десять. В ответах такого почтенного деятеля содержалось столько воды, что через пять минут у неподготовленного человека начинало булькать в животе.
- Все как обычно – те, кто помоложе, не оказывают должного уважения старшему поколению. Искренне надеюсь, что дойдет хотя бы до одной дуэли, - после этих слов ирландца слегка шатнуло, поскольку коту приелось сидеть на его плече и он, оттолкнувшись мощными лапами, воспарил вверх и приземлился аккурат на кровать, где немедля со всем достоинством принялся вылизывать заднюю лапу.
- Приличные жильцы делают это в ванной, - укорил животное номинант на премию «Самый неподходящий парень, с кем не стоит связывать свою жизнь – 1918» по версии членов семьи Твилфитт, но не был удостоен даже взглядом. Махнув, фигурально выражаясь, рукой на манеры нахлебника, Рик обратился к своей избраннице.
- Лучшая из внебрачных дочерей Англии, ты не натыкалась случайно взглядом на мой револьвер? – чем еще отличались военные и послевоенные годы, помимо общего сокращения уровня жизни, так это относительной доступностью огнестрельного оружия. Ирландцу же, при всей его нелюбви к собственной персоне, гордость не позволяла явиться беззащитным туда, где нашлись бы желающие ознакомится с содержимым его карманов. Применение же магии даже для самозащиты было чревато разбирательством с теми самыми хит-визардами, а на бюрократическую возню жаль было тратить время.
- Это оружие магглов, - на всякий случай пояснил он для Мэйв. – Огнестрельное. Можно сказать, трофей на память.
- Может, опубликуем профилактически провокационную заметку? Давно пора дать дорогу свежей крови. По-моему, столетние должны это признавать - идеи мистера Дамблдора, мистера Дожа - это будущее, и нехорошо затыкать им рот в порыве мести за бесцельно просиженные мантии, - Элли скрестила ручки на груди с видом эксперта по всем вопросам, в том числе и политическим. Несмотря на то, что, по факту, девица была слишком юной и не понимала в политике столько, сколько знает о ней любой среднестатистический волшебник, она почитывала "Пророк" с должным интересом, уделяя внимание не только статьям Рика. Идеям бальзаковского возраста, принадлежавшим мистеру Альбусу Дамблдору, она искренне сочувствовала - терпимый к людям её положения, он не делал разницы между родовитыми аристократами и магглорожденными магами. Однако, углубляться в размышления и громкие пафосные речи Элли не стала; в конце концов, она была уважающей себя девушкой, и занималась отныне скромным домом с двумя обнажёнными, как Давид на Пьяцца-Синьория во Флоренции, клумбами. Уважающие себя девушки не лезут в Визенгамот - разве что они решили побороться за кресло почётной старой девы ушедшего столетия.
- Главное, не принимай участия в этой дуэли. Подстрекать, подзуживать, подбивать, подговаривать - это пожалуйста, а дерутся пусть без нас. Режиссёр-осветитель этим событиям тоже нужен, - вполне миролюбиво заключила Элли, позволив себе вольный для Мэйв жест: она быстро дотронулась до щеки Рика тыльной стороной ладони, так же быстро вернувшись в исходную позицию - опираясь на стенку спиной, со скрещенными ручками на груди.
- Я, по-моему, плохая хозяйка. Двое из нас торчат в спальне, один - в коридоре, на кровати умывается кот, притулившись в тени моей до сих пор, второй день как неразобранной сумки... Может, стоило бы пойти вниз и чего-нибудь выпить? - поймав взгляд Мэйв, она подмигнула подруге. - "Кока-колу" будешь? С утра схватила упаковку стекляшек на углу. Это такая маггловская газировка, говорят, даже лечебная. Не знаю, я её с равным удовольствием и пью, и чайник ей чищу.
Было стыдно признаться в том, что за будничным тоном весёлой и привычной Элли скрывался и страх - в конце концов, хотя она и бывала здесь раньше, заниматься домашними делами не доводилось. Ирландский джентльмен всегда занимался сам делами кухонными; но сколько бы битв он не пережил на войне, кухню пришлось сдать молодой сожительнице после непродолжительных (для протоколу) переговоров с участием одного поцелуя в щёку и угрозы испечь целый легион mince pies задолго до Рождества. Возможно, это стратегическое отступление было задумано сильной половиной дома тринадцать-двадцать девять, но Элли всё равно была рада. И всё-таки, перспектива наконец-то полностью принять на себя командование кубриком чуть-чуть пугала; впрочем, не настолько, чтобы не вступить в неравный бой и выйти из него, как и ожидалось, победителем. По жизни.
- Натыкалась, - Элли сосредоточенно открыла верхний ящик комода, составлявшего нижнюю часть небольшого платяного шкафа. Сверху, поверх её ночных рубашек, лежал револьвер Рика, которого, честно говоря, вчерашняя наследница ещё чуточку, да побаивалась; в конце концов, почти девятнадцать лет её жизни прошли без тактильного контакта с маггловским оружием. Осторожно прихватив его за рамку, стволом вниз, она протянула его Рику, не выдавая своей девичьей привычки трястись от вида свежеузнанных фактов жизни маггловского мира. - Сама привыкнуть не могу, конечно, но кто не рискует - тот не пьёт ничего вообще и потом умирает от жажды, - пробормотала она себе под нос, забыв, что с утра именно она засунула немагического друга в ящик. - Раз уж лучшая, то, так и быть, скажу: оливки к нему - в жестянке у входа.
Блистать диалектом улиц Кэмдена не приходилось доселе, и защищаться она предпочла бы лично волшебной палочкой, хоть бы и из розового дерева; и даже несмотря на длинный список вопросов, живший в её голове, она не задавала их. В конце концов, если Рик пока не рассказывал о некоторых страницах его жизни, то нос совать не следовало; а ежели ему то захочется поведать - у них есть не одно и не два воскресенья под одеялом, чтобы целыми днями что-нибудь пить, что-нибудь жевать и о чём-нибудь слушать друг друга.
Элли и Рик перешли на какие-то свои темы, обсуждали Визенгамот и, кажется, кота — Мэйв улыбалась, как полагается, хотя на деле судорожно обдумывала ситуацию, происходящую прямо перед ней. Кот спокойно мылся на кровати, Элли улыбалась и легко и непринуждённо касалась Рика — человека, которого она едва знала! — потом стала предлагать какую-то лечебную вещь, которой она, почему-то, мыла чайники, и Мэйв хотелось сказать: нет, спасибо, я же не болею; но потом ей стало приходить в голову, что судя по тону подруги, всё не так просто с этой колой-кокой...
В общем, от посыпавшихся на Мэйв новых фактов из жизни новоиспечённой ячейки общества голова отчаянно закружилась. Добил всепоглощающе добрый и поясняющий, как для ребёнка, тон Рика: он дал для абсолютно ничего не смыслящей в подобных вещах Мэйв краткую характеристику, что такое "револьвер", от чего ей стало совершенно не по себе — ещё больше, чем было раньше, хотя она не была уверена, что такое возможно в окружении всех этих вещей маггловского мира и быта, в этом крошечном доме и рядом с Элли, которая решила бросить всё ради любви.
— А... зачем вам... этот трофей? — название этой странной штуки она даже запоминать не хотела, даром что всё равно переврёт. Элли говорила, что Рик был на маггловской войне, значит, этими штуками они убивают друг друга там? Как волшебники — непростительными заклинаниями? Такой маггловский аналог «авады»? О, Мерлин, теперь Элли будет жить с человеком, который держит дома оружие — оружие! которое убивает! И неужели ей совсем, ни капельки не страшно, тогда как Мэйв уже сейчас готова с ума сойти от такого соседства?
Впрочем, когда Элли деловито пошарила в комоде и торжественно извлекла оттуда тот самый «револьвер, маггловское, огнестрельное», а потом, без каких-либо эмоций передав его Рику пояснила ещё про какие-то части для него, Мэйв с успокаивающим «как же душно» (потому что нужно было найти оправдание своим поступкам; впрочем, она не была уверена, что произнесла это вслух) мысленно пожелала себе спокойной ночи и, как приличная леди, потеряв контроль над собственными ногами, телом и разумом, упала в бессознательное состояние.
- Не выбрасывать же… - хотел было пожать плечами Рик, однако объяснения давать оказалась некому – гостья лишилась чувств в лучших традициях бедняка, угодившего в Пещеру Чудес.
«Перебор».
Заинтересованный происходящими событиями кот был в нарушении всех дипломатических норм низвергнут на пол, а к его протестующему шипению и мяуканью на сей раз отнеслись еще более вызывающе, попросту не обратив на них внимания.
На освободившееся место было бережно уложено бесчувственное тело мисс Эббот, над которым ненадолго склонились две бедовые головы. За чужую совесть Рик ручаться не мог, а вот его собственная начала слегка кусаться.
- Кола отменяется, Элли. Лучше неси воды, - лишний раз к волшебству стоило прибегать в самых крайних случаях, к коим легкий обморок стал бы относить лишь паникер, коим Доннелли себя не считал. Сейчас же он и вовсе отставил некие нормы в сторону и потянулся руками к застежке мантии Мэйв, намереваясь облегчить доступ воздуха в ее грудную клетку. Револьвер же, являвшийся на данную минуту главным виновником случившегося, был изъят из рук мисс Твиллфит и от греха подальше упрятан за спину мужчины да еще и под свитер.
- Пожалуй, не стоит до поры знакомить твою подругу с тем, как выглядит человек, нацепивший на лицо противогаз, - дождавшись появления стакана с водой, Патрик приподнял голову Мэйв, взглядом указав Элли приступать к процедуре «оживления» подруги.
«Сестра, скальпель. Зажим. Спирт. Спирт. Спирт. Спирт. Помянем.» (с)
медицинские шуточки за триста
Рано или поздно это должно было случиться - Рик и Элли перестарались. В конце концов, Твилфитт уж точно должна была знать, чем обычно заканчиваются душевные потрясения благовоспитанных барышень, правильных, взрощенных на отборном воспитании при участии этикета и хороших манер - обмороками. Причём, хорошими такими, добротными, без заламывания рук и излишней эмоциональности. Как в книжке Шарлотты Бронте: Джейн шла, шла, шла, дошла и рухнула на пороге своего пункта назначения; словом, в лучших традициях довикторианской эпохи. Совесть сказала, что этот инцидент, ха-ха, на совести Элли; в конце концов, тащить Мэйв экспромтом к себе было опрометчиво. Надо было потаскать ей книжки с картинками, объяснить, что Рик не убийца, не маргинал и даже не банальный карманник; что война вот-вот закончится окончательно; что мир за пределами Эбботт-хауса не так, конечно, светел и приветлив, как хотелось бы, но, в общем-то, тоже ничего такой, жить можно.
Без лишних слов Элли отправилась на кухню за водой; без волшебства - так без волшебства. От своего мира она оторвалась быстро, хотя и не совсем понимала, почему бы сейчас не воспользоваться парой заклинаний, но спорить не стала. Захватив с верхней полки кухонного шкафа небольшой пузырёк самого неволшебного вида, она вернулась в спальню.
- Она же воспитанная чистокровная волшебница, Рик! Расстегивай мантию - несмотря на чистокровность, она тебя простит, - чуть-чуть с укоризной сказала Элли, скорее обвиняя себя, чем своего мужественного избранника. В конце концов, рано или поздно она тоже тихо-тихо признается ему... Что сама с удовольствием бы несколько раз отправилась в обморок - вот только у неё было детство с мальчиками-кузенами, что затрудняло сугубо романтическое представление о мире. Чего стоит только эта война, его друзья, его мир; но раз уж она вступила на этот путь, то не время выбрасывать белый флаг, тем паче, что она где-то потеряла единственную белую ночную рубашку, которую можно было бы выкинуть не задумываясь. - Подержи, - она сунула Рику пузырёк, принесенный с кухни, и приземлилась на колени перед бледной подружкой, почти как заправская санитарка прикладывая два пальца к её шее и щупая пульс. Привычка появилась совсем недавно; соприкосновение с маггловским миром давало о себе знать. Война, тела погибших, сводки в газетах: её мужчина там был, и только самая чёрствая (или безголовая?) девушка не впечатлилась бы подобными событиями. Вопрос в том, как скоро Элли прекратит резко просыпаться по ночам, чтобы вот таким же отработанным движением узнать, что Рик жив, просто не храпит. И это делало его ещё более ценным житейски, безусловно.
Мэйв побелела, и Элли, набрав в рот воды, резко дунула в сторону подруги, окатив её лицо. Не помогло. Даже не думая о том, что может простудиться, Твилфитт достала волшебную палочку, что-то буркнула себе под нос и ткнула в стакан, стараясь не перемудрить. Повторив действо с набиранием в рот уже ледяной воды, она признала, что успехом этот маггловский способ не увенчался. Есть ещё другой, впрочем. Молча забрав у Рика пузырёк с нашатырём, она осторожно провела им под носом у Мэйв, стараясь не обжечь слизистую. В конце концов, она сама, наверное, не падала в обмороки, потому что её бы приводили в себя именно с помощью этой гадости. Никаких сказочных красавцев и столетнего сна в замке. Только хлорид аммония, только жжение в носу, только хардкор.
Отредактировано Elly Twilfitt (2015-01-09 18:52:09)
Мэйв приоткрыла один глаз ровно на моменте, когда на ней расстёгивали мантию — и тут же взвизгнула и отключилась обратно, увидев, что это были вовсе не женские ручки Элли, а самые что ни на есть ручищи Патрика Доннелли. Стыд, позор, кошмар!.. Мэйв! Рик! Элли! Какой ужас! Кошмар! Катастрофа! Обморок, срочно! Два!
Впрочем, в наказание за такие грехи, о которых Мэйв уже смутно помнила, ей в нос ударил резкий запах, от которого она торопливо открыла глаза и несколько раз ими поморгала, пытаясь сообразить, что же всё-таки произошло. Элли и Рик смотрели на неё внимательно, и Мэйв тут же почувствовала себя под пристальным вниманием целителей, как когда ей было всего лет шесть или восемь. Тогда они были частыми гостями в доме Эбботтов, появляясь по каждому требованию миссис Эбботт, обеспокоенной здоровьем самой младшей и самой слабой дочери.
Голова была тяжёлой, налитой свинцом, лицо и шея — сырыми, как будто её только что окатило лёгким летним дождём, а сама она оказалась лежащей на кровати — хотя Мэйв прекрасно помнила, что буквально только что находилась где-то в районе окна, из которого всё ещё открывался отличный вид на собор Эпсома... Мэйв поморщилась, садясь на кровати, и попыталась выдавить из себя абсолютно лучезарную улыбку, но пока получалось так себе. Она протянула руку к стакану, который Элли держала в руках, сделала большой жадный глоток и попыталась восстановить произошедшие события. Итак, она была в квартире Элли и Рика, они о чём-то разговаривали, кот мылся на кровати, а потом...
Ага. Револьвер, кола-кока, убийства, войны, магглы — и Мэйв уже торжественно покоряет чужую кровать и навёрстывает количество обмороков, которые не успела насобирать за всю свою не очень длинную жизнь. Gonna catch 'em all!
— Я в порядке, — осторожно заявила она, виновато глядя на Элли и стараясь вообще не встречаться глазами с Риком, которого и без того стеснялась, а тут и совершенно не знала, как реагировать — ну неужели Элли не могла сама расстегнуть мантию?! Мерлин и Моргана, сколько же ещё потрясений её ждёт в этом домн?
— Спасибо, — Мэйв улыбнулась, всё-таки бросила беглый взгляд на Рика, потом снова вернулась к Элли. — Слишком много впечатлений на сегодня.
И рассмеялась, тонко и очень по-детски.
О, сколько историй, связанных с применением нашатыря, мог бы поведать Рик. Мог бы, если бы принадлежал к категории мужчин-садистов и твердо вознамерился отправить лучшую подругу своей Элли прямиком в Мунго, пообщаться с целителями и послушать завывания соседей по палате для душевнобольных.
Сказано же – слишком много впечатлений на сегодня. Сказано?
Ну, так и веди себя, дубина ирландская, так, чтобы револьвер оказался сильнейшим потрясением для благовоспитанной особы.
- Зато самое страшное уже позади, - бодрый вид отлично помогал скрывать легкое смущение. Похоже, в сложившейся ситуации именно Элли чувствовала себя наиболее раскованно. Оно и понятно – Рика ей стесняться не приходилось вовсе, а подругу она только что вернула из мира грез обратно на грешную землю.
- И мы теперь можем спуститься вниз и познакомить вас с той самой Колой, которую нам любезно разрекламировали, - оказавшись рядом с сожительницей, как мисс Твилфитт сам себя порой рекомендовала, он совместил контрольный поцелуй в макушку с извлечением из ее рук пузырька с сильнодействующим средством и ужасающим запахом. Во избежание, так сказать, незапланированного побега из дома наперегонки с собственным кашлем.
- Разрешите вас сопроводить, любезные дамы? – переставленный на подоконник пузырек освободил руку, которая немедля была предложена Мэйв, тогда как в другой уже покоилась узкая ладонь его любимой. И не беда, что размеры дверного проема и ширина лестницы все равно не позволят им гордо прошествовать на кухню бок о бок. Можно же и в порядочных леди и джентльмена поиграть. Для разнообразия и веселья.
Sæglópur, á lífi, kominn heim!
Мэйв тоже вернулась. (с)
«Как же хорошо, когда ты - Мэйв, и тебе хорошо», - Элли рассеянно улыбнулась, абсолютно не понимая, почему только что побывавшая в огромной Вселенной Несознательного подруга смеётся. Опыта лежания в обмороках у Элли не было, хотя ради разнообразия, вероятно, и стоило бы как-нибудь туда отправиться. Впрочем, вспомнив, чем пахнет нашатырь, и что Рик вряд ли применит к банальному обмороку официальной сожительницы на полную ставку простейшее заклинание привода в чувство, девица передумала отправляться в глухую несознанку вообще. А уж привести Рик мог так мог - юную Элли в свой дом, например, он тоже привёл. По скромному мнению этой самой Элли, следующим этапом был её же окончательный привод в мир магглов - вечера в пабах, нетрезвые драки по подозрению редкой гостьи слабого пола в занятиях проституцией в сугубо мужских компаниях, даже, прости Господи, воскресные вылазки в зоосад, в картинные галереи (по большим церковным праздникам, конечно), где картины не двигались... Одним словом, привод в сознание из обморока как-то мерк, и Элли окончательно решила свои страхи побеждать несколько иначе.
- Если бы ты были в порядке, ты бы не занималась эскапизмом, дорогая. Но мы это исправим, лимонад сладкий, это помогает прийти в себя, - Элли на радостях чмокнула подружку в щёчку и поднялась с колен, получая от Рика контрольный поцелуй в голову и радуясь в очередной раз. За такие знаки внимания и пузырёк с нашатырём отдать не грех. - Вот именно, двадцать очков Рейвенкло за умную мысль, мистер Доннелли! - Рику и Мэйв был показан язык, и Элли абсолютно нехотя выдавила из себя: - Проводи Мэйв в гостиную, пожалуйста. Мы всё равно не пройдём втроём, - девушка виновато потупилась. Доставать свою ручку из ладони Рика было неприятно, но, в конце концов, Мэйв бы в очередной раз была бы шокирована тем, что мужчина ведёт за руки сразу двух девушек. В качестве небольшой компенсации Элли улучила момент, когда Мэйв поднималась с кровати, расправляя мантию, и быстро поцеловала Рика в уголок губ. Если бы подружка заметила эту «неприличность», она бы снова оказалась в обмороке; хотя, откровения о нравственности уже прозвучали, чего уж там.
Через три секунды Элли уже съезжала по перилам вниз, как абсолютно не подобает воспитанной даме, а через минуту её голос уже звал подругу и Патрика-Завоевателя вниз:
- Время знакомства с приятной стороной неволшебной жизни! Всем кока-колы! - с журнального столика были убраны все пергаменты, и в ожидании самых главных людей в жизни Элли были расставлены бутылочки с кока-колой. Открыть их предстояло волшебством - обрезаться хитроумной фигнёй, которой пользовался Рик с должной ловкостью, не хотелось совершенно. Оперевшись на кресло, скрестив ножки и выпятив грудь, юная Элли стоя встречала Рика и Мэйв, с должной грацией Наполеона под небом Аустерлица.
Мэйв с опаской взялась за руку Патрика и то только из-за того, что её отказ принимать помощь мог бы быть расценен неверно — но ей всё ещё было неловко, от всего этого, да и хотя ей приходилось принимать помощь от абсолютно незнакомых ей волшебников, она сейчас чувствовала себя не слишком хорошо для подобных вежливостей. И особенно для того, чтобы оставаться с ним наедине.
Мэйв, конечно, с достоинством выдержала такое испытание для собственных, ещё пока неопределившихся по поводу возлюбленного своей подруги, чувств, но возможно чересчур скоро вырвала свою руку из руки Патрика и пробормотав извиняющее её "я пойду вперёд, тут слишком тесно, хорошо?" спустилась к Элли, к которой ей хотелось жаться, как новорожденному щенку к матери. Голова немного кружилась.
Рика она, впрочем, пропустила вперёд у самого спуска с лестницы — он всё-таки был хозяином — и проследовала за ним в гостиную — там их уже ждала Элли, видеть которую Мэйв была рада больше, чем когда-либо. Она не была против Патрика — не стоит так думать, совсем нет! Мэйв совершенно потерялась от такого обилия новостей и новых впечатлений, а ещё быстрее всего на свете из душевного равновесия её выводило присутствие чужого мужчины рядом — а тут он мало того, что стал свидетелем её краткосрочного плавания в дальние бессознательные дали, так ещё и, как хороший хозяин, поторопился привести её к себя рука об руку с Элли — и Мэйв, до этого не терявшая сознания на людях, ещё пока не знала, что с этим делать.
Она устало опустилась в одно из двух кресел даже без приглашения, но ей очень хотелось сесть. Элли что-то щебетала про газировку, а Мэйв, честно говоря, было даже страшно пробовать такой деликатес — что это такое, в конце концов, чем с удовольствием чистят чайники, а потом ещё и пьют?!
— У вас только два кресла? — спросила она удивлённо. Их было трое — любой, даже несведущий младенец, скажет вам, что два для троих мало, придётся наколдовывать ещё одно. Наверное, у них совершенно нет места, чтобы постоянно держать ещё и третье кресло для гостей, именно поэтому они предпочитают пользоваться магией для такого случая.
— А что это такое — эта ваша кола? — спросила она на всякий случай у более сведующих в этом вопросе. — Из чего её делают?
Конечно, Элли не стала бы предлагать подруге что-то вредное или алкогольное — но Мэйв почему-то хотелось узнать об этом таинственном напитке всё, что можно, прежде чем осмеливаться его пробовать. Она практически не оглядывалась и не осматривала причудливую обстановку комнаты — стоило сначала прогнать из головы этот противный туман, поселившийся там, и уже потом продолжать свои восторги.
Рик вполне мог и постоять на ногах, но тогда Мэйв чего доброго вновь почувствует себя неловок, а то и сбежит к Элли, а смотреть на то, как две девушки пытаются в одном кресле, без смеха будет трудновато – чего доброго газировка носом пойдет.
К счастью, кое-какими бытовыми заклинаниями рейвенкловец владел. Созданием третьего кресла он себя, правда, утруждать не стал, решив ограничиться трансфигурацией вполне симпатичного табурета, на котором и устроился.
- Даже волшебники имеют свойство спотыкаться о лишнюю мебель. И поэтому пока два кресла, - не факт, что было бы хотя бы одно, не достанься они Рику от прежних жильцов. Скорее всего, вместо них под крышей дома нашла бы пристанище лишняя пара стульев.
Очередным взмахом волшебной палочки Доннелли «вскрыл» бутылки с шипучей жидкостью, отреагировавшей на столь вольное обращение довольно миролюбиво, но не без фирменного «пшшш…». Стоило ли рассказывать Мэйв о том, что всего-то десятилетие назад употребление этого напитка связывали с агрессивным поведением темнокожих, нападавших на белых? Рик не был уверен в том, что большинство чистокровных волшебников и волшебниц знают о кокаине, но и обратного утверждать не мог. В богемной среде магов могли царить те же нравы, что и у магглов.
- Выжатые листья коки, орехи тропического дерева кола, вода, сахар… Вреда употребление этого напитка в умеренных количествах не причинит. Пользы особой тоже не будет, но настроение порой поднимает, - сознался ирландец, решивший на правах мужчины на собственном примере продемонстрировать, что внутри бутылок находится не отрава. Сделав глоток и на миг зажмурившись от не слишком привычных ощущений, он усмехнулся.
- Главное, чтобы не попало в нос, - некоторые знакомые Патрика имели привычку лакать все, что им не предложат до тех пор, пока не потечет через нос. Возможно, с кем-то из них Элли и придется познакомиться, но всему свое время.
Con te partirò -
Paesi che non ho mai;
Veduto e vissuto con te
Adesso sì li vivrò! ©
«Слишком много впечатлений.»
Только что спасённая Мэйв сидела напротив, и на её щечках наконец-то играл румянец; только что познакомившийся с ней Рик тоже был рядом, и, как и подобает всякому выпускнику Рейвенкло, пояснял, из чего состоит кола, почему у них только два кресла, а также зачем-то добавил, что в нос газировка не должна была попасть, за что заслужил слегка укоризненный взгляд от Элли: Мэйв и так от новостей побывала в обмороке, а тут ещё и газировка в носу! Впрочем, всё поправимо личным опытом. Элли держала в руках открытую бутылочку с чуть горьковатым тёмным лимонадом, но уже не улыбалась; в конце концов, в определённый момент юная леди просто устала. Поговорить с родными, перетащить наконец-то львиную долю вещей в теперь уже не просто дом Рика, а дом Рика и Элли, поговорить с Мэйв, притащить Мэйв в гости, объяснить, что жизнь не кончилась, а пошла в другом направлении, познакомить с Риком, не уберечь от кое-какой информации, вытащить из обморока... Too much. Определённо, только что отдавшая кучу энергии Элли нуждалась в коротенькой передышке, но всё ещё продолжала держать спину прямо и ровно, потягивая из бутылочки сильногазированный напиток, так популярный у магглов. Теперь в её жизни определённо есть место простым вещам, которые не требовали присутствия магии; обзавестись кое-какой кухонной утварью, продумать визит на рынок, разобраться в том, как вежливо, но твёрдо отправлять подглядывающую любопытную соседку к чёрту. К Мерлину, как водится, магглов не посылали.
- Рик ирландец, ему привычнее Гиннесс, - хихикнула Элли, поймав взгляд Мэйв, вероятно, удивившейся тому, как напиток в стекле заставил сурового мужика зажмуриться. - Это что-то типа сильно бьющего в мозг околосливочного пива. Я не смогла выпить и четверть пинты, признаюсь честно! Типично мужское развлечение - Гиннесс... А эту газированную ерунду иногда могу употреблять с видимым удовольствием. Сладенькая, м-м-м! - Элли двумя глотками опустошила четверть бутылочки. Мозги, уставшие от соображаний и размышлений, постепенно приходили в нормальное состояние - по крайней мере, стрелки часов подбирались к шести, а это значит, что скоро Мэйв покинет этот маленький дом, а Элли придётся вернуться к территориальным претензиям в ультимативной форме, ибо, «дорогой Рик, у меня, конечно, не сотни мантий, но...»
- Если ты всё ещё не надумала меня покинуть, Мэйв, и продолжить знакомиться с миром, не таким уж и далёким от магии, то... У меня послезавтра день рождения. Если ты сможешь выбраться, то, думаю, мы посетим какой-нибудь парк с развлечениями, маггловский паб, зоосад или что-нибудь ещё интересное. Я пока не очень хорошо разбираюсь во всём этом, но... - Элли хихикнула. Мэйв тоже гриффиндорская воспитанница; она только кажется одуванчиком! - Не грусти. У тебя сегодня удача - количество твоих лучших друзей удвоилось! А ты говоришь, мои предсказания на контрольной по прорицанию не сбываются, - удовлетворённо хмыкнула Твилфитт. В конце концов, после пятого курса она не пыталась предвидеть будущее, но кое-какие вещи не поддаются этой способности, а творятся людскими руками.
Мэйв на самом деле многое читала о растениях и знала, в принципе, немало: её познания в гербологии были одними из самых глубоких на курсе, а сама она уделяла своему хобби львиную долю времени и внимания, так как других особенно времязатратных обязанностей у неё не было. Но состав у этой странной штуковины, которая плескалась в небольшой бутылочке, оставался для Мэйв загадкой: Мерлин, как эти магглы вообще пьют подобные вещи?
Она смотрела на Элли, потом бросила один робкий взгляд на Рика, оба они вполне наслаждались вкусом нового для Мэйв напитка. Она осторожно поднесла бутылочку к лицу, ещё раз посмотрела на тёмную жидкость — и ведь даже нет безоара, если что! — и только потом, сделав глубокий вдох, решилась сделать первый глоток.
Кола оказалась... странной. Ни на что не похожей в ежедневном — или даже праздничном — меню Мэйв. Она сделала ещё глоток, так, чтобы распробовать хорошенько, а потом резко убрала бутылочку подальше от лица, как будто кола могла броситься на неё и разъесть глаза. Мэйв ещё раз огляделась — ну, с почином, что ли. Больше, впрочем, к коле она пока не притрагивалась: надо было хорошенько свыкнуться с новыми ощущениями. Отравления она уже не особенно боялась: видимо, Рик и Элли уже опробовали эту штуку до сегодняшнего дня и пока ещё находились в добром здравии — если не считать того момента, что Элли вдруг решила так резко изменить собственную жизнь.
— Гинесс... — на всякий случай повторила Мэйв. Какие интересные названия у этих магглов — больше на фамилию похоже. Но Элли, узрев всё снова ползущие на лоб глаза подружки, как-то мгновенно перевела тему на собственный день рождения и возможные приключения в этот самый день. У них с Элли дни рождения располагались близко, и если Мэйв планировала пригласить подругу на семейный ужин и, может быть, потом где-нибудь прогуляться, то Элли решила, что нужно совмещать приятное с полезным и осваивать, наконец, маггловский мир. Мэйв, конечно, была выжата после целого дня ярких впечатлений, но противиться не стала.
— Даже если бы ты предсказала такое развитие событий, тебе никто бы не поверил! — рассмеялась Мэйв, отставляя подальше бутылочку с колой. — Хорошо, я обязательно приду, это ведь твой день рождения. Только расскажешь заранее, что это всё означает и как мне одеться... — Мэйв, к своему стыду, никогда не посещала маггловедение. Да и ничего похожего на одежду магглов у неё, скорее всего, не найдётся: ну да ничего, Элли что-нибудь обязательно придумает!
Мэйв взглянула на часы — без пяти шесть. Она встала с кресла и ещё раз улыбнулась хозяевам:
— Мне, пожалуй, пора идти. Не хочу опаздывать к ужину, да и мама будет волноваться, — произнесла она, думая, что к ужину дома неплохо было бы выглядеть не так устало и что у неё пока есть время для того, чтобы привести себя в порядок. — Было очень приятно познакомиться с вами, Рик. И вообще, спасибо, что пригласила.
Раздав все необходимые прощания, Мэйв направилась к камину. На прощание обняв Элли в порыве чувства, ещё раз сказав "До свидания" и прихватив с полочки горстку пороха, она шагнула в камин и исчезла в языках зелёного пламени.
Вы здесь » Сommune bonum » ПРОШЛОЕ ВРЕМЯ » куда Остапа занесло?
    
           |
